Стражницы возмущенно загудели, но словам принцессы они привыкли доверять – Аррин Раланат никогда не лгала, это было общеизвестно. Воительницы подозрительно поглядывали на соседок, гадая какая же это решилась на предательство всего святого.

– Слушайте меня, предатели! – принцесса выглядела судьей, выносящим приговор. – Хватит ли у вас мужества самим выйти и ответить за свои поступки? Я знаю, кто вы, но даю вам последний шанс.

Однако никто не осмелился. Аррин горько усмехнулась, и ее палец указал на стоящую невдалеке полуседую воительницу в звании надкапитана Проклятой Гвардии. Та вздрогнула, глаза ее загорелись гневом, кулаки сжались. Стоящие рядом отшатнулись, как от прокаженной. Женщина некоторое время мрачно смотрела на принцессу, затем неохотно буркнула:

– Докажите!

– Вот списки предателей, заверенные в канцелярии Серой Башни, – брезгливо бросила Аррин, доставая из котомки какие-то бумаги. – За определенные услуги маги сдали мне своих агентов!

Стражница резко побледнела и закусила губу, глянула влево, вправо, но везде видела только горящие гневом глаза сослуживиц. Бежать было некуда… Тогда она вырвала из ножен кинжал и вонзила себе в сердце. В другом конце зала раздались крики – еще кто-то поступил так же. Аррин удовлетворенно кивнула, глядя на мертвую предательницу, и снова окинула воительниц требовательным взглядом. А затем подошла к бледной, как сама смерть, совсем еще молодой девушке с черными волосами, заплетенными в тугую косу.

– А что же вы, лейтенант, не присоединились к своим подельницам? – из голоса принцессы сочилось презрение.

– Ваше высочество! – рухнула на колени та. – Простите! Я еще ничего не успела передать в Башню! И…

– Что?

– Меня подставили, поставили в невыносимые условия, я вынуждена была согласиться!

– И кто же вас заставил, позвольте поинтересоваться? – задавая этот вопрос, Аррин стала похожа на коршуна, собирающего закогтить добычу.

– Она… – рука лейтенанта поднялась и указала на надполковника. – Они с надкапитаном изнасиловали мою младшую сестру, заставили ее сделать запретное! А она совсем еще ребенок! И начали угрожать, что выдадут девочку палачу… Как я могла не согласиться?…

Она захлебнулась в хриплых рыданиях. Аррин некоторое время смотрела на плачущую предательницу, потом коротко бросила:

– В карцер! Разберемся.

Немного постояв, она повернулась к надменно усмехающейся Риаллин и глухо сказала:

– Надполковник Риаллин Синар, я обвиняю вас в измене!

– Из-за слов этой вот предательницы? – чуть приподнялись брови той. – Свою молочную сестру?

– Твое имя стоит первым в этих списках…

Губы красавицы искривила издевательская ухмылка.

– А ты что же думала, рыжая сука, – прошипела она, – что я буду покорно смотреть, как все достается тебе? Тебе – ничтожеству!

Аррин отшатнулась, будто ее ударили, с горестным недоумением глядя на ставшее уродливым лицо молочной сестры. Но все же взяла себя в руки и посмотрела в сочащиеся надменностью и презрением глаза надполковника.

– Чего же тебе не хватало, Риаллин? – с трудом выдавила она. – Я же все для тебя делала, любую просьбу выполняла, я же тебя любила, я же думала, что ты мне ближе всех…

Откровенное презрение появилось на лице надполковника, она звонко расхохоталась и сквозь смех заявила:

– Так ты, ко всему прочему, еще и дура, Аррин?… Вот уж не ждала от тебя такой наивности. Ты не по праву наследница престола, я заслуживаю его куда больше! Проклятье, да ты вообще не должна была вернуться из этого идиотского посольства, с герцогом Таллиахом все оговорено заранее! Жаль, не вышло…

Принцесса опустила голову и закусила губу. Каждому при взгляде на нее становилось ясно, что рыжей девушке сейчас очень больно. Значит, молочная сестра, которую она любила больше себя самой, обрекла ее на участь жертвы онстерского герцога? Аррин вспомнила, что тот сотворил с дочерью Морхра, и содрогнулась. В одном эта сволочь права – она слепая дура, видевшая только то, что хотела видеть. Закрывала глаза на все, что выбивалось из выдуманного ею образа Риаллин. Исправить это уже невозможно, хорошо хоть предательница выведена на чистую воду. Но убить ее придется самой, иного гвардия не поймет. Подчинится, но запомнит.

– Именем Света и Тьмы! – решительно заговорила принцесса, хотя в ее глазах и стояли слезы. – Я, Аррин Раланат из клана Темного Пламени, вызываю тебя, Риаллин Синар, на смертный бой чести согласно закону предков!

– Я, Риаллин Синар из клана Светлого Пламени, принимаю твой вызов, Аррин Раланат! Согласно закону предков! В случае моей победы требую отпустить меня!

– Согласна, – наклонила голову принцесса. – Если ты меня убьешь, тебя проводят до онстерской границы и отпустят. Все слышали?!

Стражницы подтвердили слаженным гулом. Бой чести с его условиями есть бой чести. И если предательница все же победит, то ее действительно доставят к границе и дадут беспрепятственно уйти.

– Это относится только к гражданам Харнгирата, – внезапно заговорил сопровождающий принцессу мужчина в черном костюме.

– Что за раб тут у тебя вякает, Аррин? – презрительно поинтересовалась Риаллин. – Заткни его, пока я этого не сделала!

Мужчина криво усмехнулся, наклонил голову и вынул прямо из своего тела горящий серым свечением меч. Само пространство содрогнулось, когда он оказался на свободе. Многие воительницы сразу узнали этот меч, не раз видели его изображения на гравюрах и страницах старых книг. А слова незнакомца рассеяли последние сомнения в том, кто он: