– Чего это они? – недоуменно спросил Хранитель у Аральфа.

Тот покраснел до ушей и промямлил:

– Н-ну…

– Я вижу, что ты знаешь. Так говори! – приказал Йаарх.

– До них, наверное, – смущаясь, пробормотал оруженосец, – дошли слухи о ваших… э-э-э… ночных подвигах, учитель…

– Каких подвигах?.. – несказанно удивился Хранитель.

– Н-ну это… – продолжал смущаться Аральф. – Как сказать… Н-ну, когда эти двадцать пять с вами закончили, вы были… э-э-э… ну это, еще в боевом состоянии… Еще не было даже темно и… э-э-э… им, наверное, стало любопытно…

– И что? – ничего не понял Йаарх.

– Они… э-э-э… открыли двери для всех желающих… И желающих… н-ну, это, было… очень… много… Только под утро обо всем доложили князю, он прибежал и прекратил это… э-э-э… безобразие. Иначе, наверное, они бы еще и сейчас продолжали…

Йаарх с минуту стоял, непонимающе хлопая глазами, потом понял, и хохот согнул его напополам.

– Ну, чертовки! Ну, чертовки! – он бил кулаками себя по ногам и никак не мог успокоиться. – Так-то они уважают своего Владыку?..

– Теперь очень уважают! – смеясь вместе с ним, ответила Мелрия. – Просто преклоняются!

– И скольких же вы через меня пропустили? – ядовито осведомился Йаарх.

– Всего лишь немногим более ста, господин мой! – с деланной наивностью захлопала пушистыми ресницами наглая девчонка.

«Меч, скотина ты эдакая, что же ты это безобразие не остановил? – продолжая смеяться, спросил Хранитель у своего внутреннего собеседника. – Ты же мог сделать так, чтобы я более не был способен и все…»

«А мне стало любопытно, – противно хихикая, ответил тот, – когда же им надоест. Подлечить тебя ведь не проблема. Жаль только – князь пришел, не дал девок переупрямить…»

– А ну вас всех к чертям собачьим! – в сердцах сплюнул Йаарх. – Ладно, хватит, пора ехать.

Но тут ему в голову пришло еще кое-что, он повернулся к Аральфу и с ехидцей в голосе спросил:

– А чем ты занимался этой ночью, оруженосец?

Юноша смутился окончательно и щеки его запылали.

– Мне далеко до вас, учитель… Я уже на третьей сломался…

Хранитель фыркнул и оставил парня в покое. Он обернулся к собравшимся на поляне хралам и сказал:

– Я уезжаю, народ мой. Но помните, что я всегда могу вернуться и призвать вас для служения мне и Серому Мечу. Поэтому помните и выполняйте что я велел. Прощайте!

И пошел к Россинанту. Волгхор дружелюбно поднял уши и вновь попытался лизнуть его в лицо, но Хранитель увернулся, не желая быть обслюнявленным. Пока он говорил, на волгхора навесили седло странной формы, но явно удобное, со стременами и длинными наклоненными вперед ручками. Йаарх попытался взобраться на волгхора, но не смог. Россинант оглянулся на него и тут же лег на землю. Хранитель Меча с облегчением вздохнул, уселся в седло, и волгхор поднялся. Остальные были уже готовы.

Вдруг один из его кровных братьев, кажется Кват… или Махр? – в общем, кто-то из близнецов соскочил на землю, снял с седла какой-то сверток и подошел к Йаарху.

– Старший брат! – обратился воин к нему. – Умоляю тебя послушать меня и надеть доспех. В нем ты будешь в большей безопасности.

И он развернул подаренный вчера Хранителю боевой костюм храргов. Во второй руке его был серебряный пластинчатый пояс.

«Надень, – вмешался Меч. – От случайной стрелы никто не застрахован».

Йаарх подумав немного, решил послушаться, и спрыгнул с волгхора. Он взял комбинезон из рук кровного брата и стал рассматривать, не понимая, как его надевают.

– Разреши помочь тебе, – поклонился воин и нажал что-то на поясе доспеха.

Тот тут же раскрылся полностью. Внутри он был простеган какой-то мягкой тканью.

– Ничего себе, – присвистнул Хранитель.

«Древние доспехи созданы на неизвестных нынешним храргам магических и технологических принципах, – объяснил Совмещающий Разности. – Они безразмерны, и в них тебе не страшны ни стрела, ни меч, ни пуля».

Йаарх разделся, перевесил пистолет и подсумок для запасных магазинов на серебряный пояс, переложил содержимое своих карманов в седельные сумки и надел боевой костюм. Он на удивление плотно и удобно охватил тело, сразу став как бы второй кожей. Оглядев себя, Хранитель подумал, что похож теперь на черную статую: только пояс белого серебра резко выделялся на нем.

– Ну, что ж, теперь можно и ехать, – он снова сел в седло и помахал рукой остающимся.

Но никто не сдвинулся с места. Все ждали его команды. Йаарх недоуменно огляделся по сторонам и спросил у Фархата: