Слухи ходят, будто боярыня — ведьма и колдовать умеет, будто мужа своего она приворожила зельем любовным. А если она и Юры к себе приворожила? Он справный парень. Боярыня, рассмотрев рубашку, сшитую Аллой для ее мужа боярина, заказала еще для себя пять рубашек и чепчики для сна. Засадила боярыня Аллу за работу. Стала девушка портнихой, а не служанкой. Узоры боярыня заказала сложные, вышивать их теперь Алле всю зиму!

Вот как дело обернулась! А боярина Алла так и не увидела, к ним он редко приезжал. Люди говаривали, что он самому царю служит! Алла бы и для самого царя рубашку справила, так дел много и без царской одежды. Но между дел она себе кокошник смастерила и расшила бисером. И рубашку под сарафан она тоже себе расшила. Девушка быстро наловчилась вышивать.

Пришла весна. Отдала Алла заказ боярыне. А тут и снег растаял. Надела девушка на себя обновы: сапожки сафьяновые, сарафан расписной по подолу и впереди полосой весь расшитый. На голову надела кокошник и во двор вышла. Отец как увидел дочь, так и пошатнулся от неожиданности.

— Алла, красавица ты наша! Ох, какая ты стала! — удивленно воскликнул отец, не веря своим глазам, он медленно подошел к дочери и дотронулся до кокошника.

— Знатная из меня боярыня получится? — спросила Алла у отца, павой пройдясь по каменному двору.

— Страшно за тебя, дочка! — замахал отец руками, а потом вдруг спросил. — Хочешь дочь грамоте обучиться у дьячка нашего?

— Хочу, — ответила Алла с вызовом, — мне нужна грамота.

Стал дьячок к ним домой приходить и грамоте девушку обучать. Мать ему за учебу сразу половик подарила, а потом молочко в крынке подавала, когда он приходил. Дьячок маленький был, да шустрый. Знал много, рассказывал интересно о том, что за горами за долами делается.

Летом Аллу признали первой красавицей среди девушек. Юра на празднике солнца изображал всадника на коне. Алла расшила себе и ему белые одежды. Юра босой сидел на коне, ездил по улице с пучком пшеницы, люди выходили ему навстречу и кланялись в пояс, словно он само солнце доброе. Боярыне он больше прежнего приглянулся.

Аллу в белом расшитом платье к дереву привязали на солнечной поляне. На голову ей надели венок из цветов и вокруг нее парни и девушки хоровод водили, песни пели. Юра отвязал Аллу от дерева, тогда их стали дразнить «жених и невеста».

Вечером жгли соломенные чучела. Факелы запылали. Красота. И вдруг в круг праздника врывается карета с боярыней Марьей, лошади зафыркали, заржали. Девушки и ребята разбежались, а боярыня — матушка на глазах у всех в ведьму превратилась, а карета в ступу. Схватила ведьма Юры, посадила вместе с собой в ступу и улетела за леса, за моря.

Алла так и села у костра, в нем еще бревна горели и потрескивали. К девушке отец подошел, это он боярыню в карете привез. Лошади стояли и хрипели. Алла встала, подошла к лошадям, погладила их по холке. Лошади и успокоились. А отец сказал, что боярыня полетает и сама вернется, не век же ей в ступе сидеть, да еще с молодым парнем. Страху Алла натерпелась и не передать. Сидит она у костра, смотрит, а у нее в руке ремешок золотой остался. Показала девушка золотой ремешок отцу. Он взял ремешок и перекрестил им костер. Ремешок превратился в ужа, а ужей в их местности всегда много было. Алла так и отпрянула от отца.

А отец засмеялся:

— Не пойдешь ты дочь под венец, не пара Юра тебе, ох, не пара.

Парни вокруг Аллы заплясали да песни запели, что она их невеста, а не Юры. Просили парни своими песнями жениха среди них себе выбрать. А Алле все парни на одно лицо, не могла она вот так сразу Юры забыть, ох, не могла.

А Юра, что Юра? Он оказался у боярыни в услужении, пока служил, многое узнал, многие ремесла изучил. Узнал он состав отвара — снадобья, из-за которого боярыня превращалась то ведьму, то опять в боярыню. Скучал он по Алле, по нраву она ему была, но не мог он к ней вернуться, боярыня ведьма не отпускала. И так ему захотелось на свободу, что он замахнулся ножом на саму боярыню Марью! Ведьма, словно мужик, перевернула его за руку через себя, да и хлопнула оземь. Юра до нападения на боярыню-ведьму зелья выпил.

Очнулся он дома с электронной книгой в руках.

Изумрудные лучи света медленно скользили по серебристым шарам, создавая праздничную иллюзию и мерцание холодных, мраморных столешниц. Алла выключила прожектор и грустно усмехнулась, она все сделала для будущего праздника, оставалось накрыть столы и ждать гостей.

Мама предложила Алле оформить зал к новогодним праздникам, что девушка и делала. Она купила елочные шары и приклеивала их к подносам, потом развешивала подносы с шарами по стенам небольшого зала. Она подошла к елке, украшенной такими же шарами, и погладила ее от избытка чувств, потом вздохнула и как истинная золушка в фартуке и стоптанных туфлях присела на стул, чтобы еще раз осмотреть зал.

Девушка подошла к зеркалу на стене, покрутилась перед ним. Увиденным в зеркале силуэтом она осталась довольна, но на секунду задумалась, перебирая в голове свою одежду. Она подумала, что ей не хватает нарядного платья с декольте. Взор ее опустился на туфли, она покрутила одной ножкой и скрипнула от злости зубами, туфли ей тоже были нужны. До праздника оставалось три дня, деньги за это время не предвиделись, их она получит только после праздника от мамы, работавшей в этом кафе.

На некоторое время Алла задумалась, она вспомнила, как приехала в этот городок с мамой из деревни, продав там дом и всю мебель. На данный момент у них с мамой ничего не было в этом большом городе. Деньги, за проданный дом они быстро израсходовали.