– Только вас припоминала! Как успехи в борьбе с международным терроризмом? Какой счет?

– Оставьте иронию. Это действительно опасный враг…

– ОПАСНЫЙ?! – закричала я, напугав покорно ожидавшего человека в шелковом галстуке. – Тогда почему вместо того, чтобы искать террористов, вы убили беззащитную Верочку Шаброву?!

– Я вас предупреждал, мисс Овчинникова. Вы опять влезли не в свое дело.

– Неправда! – едва не заплакала я.

– Куда вы летите? Что вам нужно? – спросил напрямик Кларк.

Они вычислили меня по авиабилету, который я приобрела на свое имя… Вот растяпа! Чудом ушла от Бейкера из заповедного леса, а теперь лечу прямо в гостеприимные объятия американских властей. Такие гостеприимные, что ни одной целой косточки не останется. Если вообще от меня что-нибудь соберут после визита в «оплот демократии»… Надо же так опростоволоситься! Ведь были же рейсы через Австралию и Арабские Эмираты. Но я выбрала тот, который короче на час!

– Мне уже ничего не нужно. Я лечу домой. Хочу забиться в какой-нибудь темный угол и не знать ничего о вашей борьбе с терроризмом.

– Посмотрите в окно, – произнес Кларк. – Вы ведь сидите возле окна?

Я повернула голову. Рядом с крылом «боинга» пристроились два серебристых истребителя. Две небесные птички, крылья которых ощетинились турелями крупнокалиберных пулеметов и гроздьями ракет «воздух-воздух». На фюзеляже выделялась яркая звезда военно-воздушных сил США.

– Ваш самолет захвачен иракскими террористами, – сказал Кларк. – Вы этого не замечаете?

Я оглянулась на безмятежных пассажиров, сонных стюардесс, проплывающих между кресел. Никто не бегал по салону, не рвал на себе рубаху, демонстрируя арсенал взрывчатки. Не орал: «Даже если вы не верите в Аллаха, все равно к нему отправитесь!»

– Иракские террористы, захватившие ваш аэробус, – продолжал Кларк, – собираются протаранить один из небоскребов Лос-Анджелеса или Сан-Франциско. Именно это известно пилотам истребителей.

– Вы не уничтожите самолет, полный людей!

– Но если он врежется в небоскреб, жертв будет намного больше.

– Он не врежется в небоскреб! Нет никаких террористов на борту!

– Все правильно. Куда вы дели вашу подругу?

Зубы непроизвольно сжались. Он допрашивает меня. Допрашивает с пристрастием, с угрозами. Я словно в кабинете Левиафана, в котором никогда не была.

Он начал с самого больного вопроса.

– Я похоронила Веру, – процедила в трубку. Так и хочется швырнуть ее на пол и давить каблуком, превращая в крошево.

– Где?

– На берегу озера. Четвертый камень у третьей заводи.

– Где человек, обнаруживший «черного льва»?

Значит, пробитый Бейкер, кроме меня, еще и Барсика упустил? Растерял он свои навыки. Точнее, из него я их вышибла молотком. Раньше бы он оставил после себя одни трупы, а полиция гонялась бы за Аленой Овчинниковой – известной русской рецидивисткой.

– Это какой-то новозеландский бродяга. Я его не знаю. «Черный лев» попал к нему случайно.

– Значит, вам известно, что такое «черный лев»… – произнес утвердительно Кларк.

– Из легенды о Ганеше. «Черный лев» был мне нужен только для того, чтобы найти Верочку… Теперь она мертва, а я хочу одного – вернуться домой.

– Не верю. Будет надежнее, если вы полгодика посидите в калифорнийской тюрьме – за попытку угона аэробуса.

– Не выйдет. Я уже была чеченской террористкой в прошлый раз! Одна и та же ложь дважды – неоригинально!

– Зато весьма действенно.

– Послушайте! – взмолилась я. – У меня нет интереса в этом деле! Я вне игры!

– Что вам известно о слове «FURUM»? – вдруг резко переключился Кларк.

Что ему нужно? Вычисляет, как много я знаю?

– Впервые слышу.

Тут Кларк запнулся. И со следующим вопросом я поняла, что он вовсе не проверяет меня.

– Спрашиваю вас как специалиста по древним языкам – что вы можете сказать о слове «FURUM»?

Он ищет. И пытается использовать меня в своих поисках.

– Какому языку принадлежит слово?

– Язык не установлен.

– Хотя бы где найдено слово! Тогда можно определиться, какие народности проживали в данном районе и соответственно на каких языках разговаривали.

Кларк сделал короткую, почти незаметную паузу.

– Забудь об этом. Забудь это слово… И крепко-накрепко запомни, что обещала. Ты – вне игры, Скалолазка. Не хватало еще с тобой проблем. Если кто-нибудь из моих людей наткнется на тебя на выставке восковых фигур мадам Тюссо или на Эйфелевой башне – отправишься следом за своей подругой…