Не добравшись до гор, сделали остановку в Антекере. В одной из лавок – такой, что наверняка понравилась бы Розе, моей попутчице, – окутанный сигаретным дымом цыган с единственным зубом во рту поведал нам, что Мертвенный Мегалит находится на востоке и что на машине до него не добраться. Придется долго подниматься в горы пешком.

– …Обитель дохристианского ужаса находится на плато, – говорил он. – Там, посреди душистой изумрудной травы, есть серый холм. Ни одно семя не может пустить ростки в той земле. Голый и мрачный, высится он посреди яркой зелени. На холме и стоят три камня, три плиты – одна лежит на двух других. Для чего они установлены – ведают только небеса, да и те уже наверняка позабыли…

Приблизившись к хребту Пенибетики, мы повернули внедорожник на восток, в сторону Гранады. Ехали по указанному цыганом маршруту. С автобана свернули на проселочную дорогу, которая стала подниматься в горы. Двигались по ней до тех пор, пока дорога не превратилась в площадку, окруженную со всех сторон лесом. Над кронами деревьев высились старые, изрезанные трещинами, словно морщинами, скалы. Приехали. Конечная остановка. Автобус здесь разворачивается.

На часах было половина пятого вечера. Не очень удачное время для путешествия в горы. Успеем ли обернуться до темноты?

Я вылезла из автомобиля. Задрала голову, отчего индианаджонсовская шляпа свалилась за спину. Чедвик встал рядом, держа в руках карту. Пластырь над ухом слегка отклеился.

– До указанного места идти порядка пяти километров.

– Нужно еще найти дорогу, – ответила я. – Не пришлось бы карабкаться по скалам.

Карабкаться не пришлось. В горы вела заросшая, но вполне пригодная для движения тропинка. Она шла через лесную просеку и выбиралась к россыпи скал. Там ныряла между двух исполинских обломков, прислонившихся друг к другу и стоявших шалашиком. Мы прошли сквозь эти своеобразные врата. После прохода под ними меня обуяло странное чувство. Словно что-то изменилось.

Нет, все вокруг осталось прежним: похожие на лишаи пятна травы на камнях, невысокие деревья с клубящимися ветвями, изрезанные эрозией скалы… Но мне показалось, что мы преодолели неведомый магический портал и он привел нас в чужой мир. Роза была права. В самом деле – мистическое место…

Тропинка змеилась между камней и неуклонно поднималась на гору. Я шла первая, налегке. Только бутылка с водой болталась на поясе, а в кармане – увеличительное стекло и фонарик, найденный в бардачке джипа. Чедвик двигался следом – хмурый, постоянно о чем-то думавший. У него на поясе тоже кое-что было. Американец заткнул за брючной ремень свой пистолет, из которого застрелил Гека. В руке нес складную лопатку из автомобиля, а на плечо накинул моток тонкой веревки.

Карабкаться все-таки пришлось, но на самом примитивном уровне. Спустя час тропинка растворилась в нагромождении камней, которые мы преодолели довольно быстро. Оставив камнелом за спиной, поднялись с колен и обнаружили себя на высотном плоскогорье.

Размерами плато могло посоревноваться с площадью палубы нефтяного танкера. Широкое, необъятное, в виде неправильной трапеции, выгнутой к небу. Под ногами шелестела высокая луговая трава с яркими вкраплениями цветков ятрышника, мытника, фиалок и даже мака.

С плато мир открывался во все четыре стороны и был виден как на ладони. На западе и востоке поднимались горы, которые были такими старыми, что наверняка видели, как водоплавающие вылезли на сушу и остались на ней жить – добывать пропитание, играть на понижении фьючерсов… На севере в сизой дымке затаились холмы и равнины. Далеко на юге горные отроги мешались с зеленью лесов, а оканчивались лазурью Средиземного моря… Всю эту прелесть нарушал один-единственный объект на плоскогорье.

Посредине плато над ослепительной зеленью травы возвышался безжизненный холм. А на нем, на фоне диска предвечернего солнца, чернели три камня, сложенные кириллической буквой «П».

Мертвенный Мегалит.

Закрываясь полями шляпы от солнечных лучей, я без оглядки побежала к древнему монументу. Трава стегала по коленкам, путалась в ногах и не пускала, словно предостерегая меня. Но я не видела, не чувствовала ничего, пока не очутилась возле основания холма.

Холм и в самом деле оказался бесплодным. Земля обветренная, высушенная. Странно. В горах Пенибетики даже камни обрастают кустами. А здесь – ничего! Стоящий посреди изумрудного лугового безумия холм выглядел покинутым, забытым природой. Казалось, жизнь за что-то обозлилась на него и прокляла навеки. Было страшно ступить на серую землю, чтобы взобраться к уложенным плитам. Первым это сделал Чедвик.

Его ботинок с тяжелой подошвой опустился на мертвый грунт. Он демонстративно поставил ногу на склон и посмотрел на меня. Словно мысли прочел.

– Нет смысла пугаться обычной земли. В отличие от людей она не имеет пальцев, чтобы сотворить зло.

Не знаю почему, но я тут же вспомнила про изувеченные конечности Хромоногого Ульриха. И перепугалась еще больше.

Мы поднялись к мегалиту, оставив после себя облачка клубящейся пыли. Темное сооружение накрыло нас тенью, наполнив мою грудь леденящим страхом.