— Где?

— Смотри на одиннадцать часов. Судно. С тяжелым вооружением.

Даймон глянул в указанном направлении и увидел далекую точку, которая, в отличие от идеальных звезд, имела угловатую форму и тусклое отраженное свечение. Юноша подумал, что если видит корабль, значит, расстояние до объекта не запредельное.

— Это люди, — с надеждой произнес Даймон. — Наконец-то!

— Хочу сказать тебе… — признался Гончий. — Я очень боюсь на пиратов наткнуться.

— Пиратов давно нет в Верхних мирах.

— Да? А кто, по-твоему, меня в карты проиграл? Цифры на дисплее перекинулась, показывая, что дистанция до неизвестного судна уменьшилась.

— Оно движется по направлению к нам! — удивился Даймон.

— Какой ты проницательный! — съязвил процессор и продолжил уже серьезно: — Они поймали нас лучом радара и теперь летят сюда, включив маршевые двигатели. Орудия у них на бортах очень серьезные. Что будем делать?

Даймон еще раз глянул на точку, словно мог таким образом оценить ее намерения.

— Лети к бледнолицей планете.

— На ней не спрятаться, — предупредил Гончий. — Их магнитосканеры мигом нас обнаружат. А мне топлива едка до поверхности хватит, даже полвитка сделать не смогу.

— Лети! Видишь сбоку планеты пятно в форме ладони? В нем два пересохших русла. Попытайся попасть в точку их слияния!

Ирония Гончего исчезла, словно ее не бывало. Голос процессора звучал серьезно и напряженно.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Не надейся. Я лечу туда от безысходности. Просто другого пути нет… У меня вообще ничего нет. Меня лишили всего. Есть только этот путь на седьмую планету в системе 13-13 и на это пятно в виде ладони.

— Тогда вперед! — воскликнул Гончий и рванулся к планете, выжимая из двигателей последние усилия.

Тяжеловооруженный средний корабль «Вектор» обнаружил этот рывок и воспринял его так, как должен был — как попытку к бегству и косвенное подтверждение преступных намерений неизвестного судна. Патрульный Союза увеличил ход, стволы его орудий пришли в движение, готовясь к вероятной атаке. По палубам прокатился вой серены, оповещающий о чрезвычайной обстановке, заставляющий вскакивать с коек солдат Крестоносного флота.

А Гончий тем временем ворвался в атмосферу с той стороны Безымянной планеты, где стояла ночь. Ярким болидом пересек ночное небо, вложив остатки топлива в торможение. Это удалось, и Гончий планировал с пустыми баками над бесконечной тундрой сколько мог, но так и не дотянул до пересечения двух мертвых рек.

Шасси у него не было, поэтому космолет рухнул на жухлую траву и, пропахав днищем около полумили грунта застыл как вкопанный, подобно человеку, отдавшему все силы и упавшему на финише.

Даймон вывалился из кабины в густую ночь. Голова кружилась, тело не слушалось, в глазах еще плясали языки пламени. Он лежал на холодной земле, приходя в чувство, вдыхая новый воздух и новые запахи. Снова. За последние двадцать четыре часа он побывал в таких местах необъятного мира, о которых его предки даже не помышляли.

— Прости, друг, — сказал Гончий. В его недрах что-то хлопнуло, над консолью вспыхнул и погас сноп искр, оставив на сетчатке глаза пятно, а в ноздрях едкий запах расплавленного пластика. — Не хватило меня капельку. Чуть-чуть не дотянул. Придется дальше тебе отправиться одному.

Даймон поднялся на колени и прижался к фюзеляжу, пытаясь обнять его выпуклый борт.

— Спасибо тебе за все, Гончий. Ты сделал все что мог.

Гончий замолчал, индикаторы на пилотской консоли светились уж очень бледно.

— В принципе, ты можешь отправиться с комфортом! — изрек процессор. — Только придется поломать голову, как толкать пятитонный комфорт, у которого пустые баки и неугомонный язык, хе-хе!

Он еще находил в себе силы шутить.

Юноша поднялся на ноги, по-прежнему держась за борт, словно боясь отпустить его и потерять что-то из своей души.

— Я вернусь… — пообещал он и добавил, впервые пробуя это слово на вкус: — … Вернусь, друг.

Даже если что-то и гудело в его недрах, то после того, как прозвучало это слово, любые звуки исчезли. Даймон подумал, что Гончий затаил дыхание. Совсем как человек.

Он хлопнул ладонью по борту и пошел вперед, поклявшись себе не оглядываться. Но пройдя сотню ярдов, все-таки не выдержал и обернулся. В темноте виднелась лишь тускло освещенная кабина. Она удалялась от него, как горящий свет в окошке родного дома.