Тяжело вздохнув, я влезла в любимые джинсы и короткий топик с открытыми плечами.

На тумбочке возле моей кровати поблескивал медальон. Моя рука сама собой потянулась к украшению. Девушка на портрете получилась как живая. Художник миниатюры виртуозно изобразил выражение ее изумрудно-зеленых глаз – загадочное и немного печальное. Ее длинные волосы того же редкого оттенка, что и мои, красивыми волнами падали на обнаженные хрупкие плечи. Бирюзовое платье из плотного тяжелого муара облегало тонкий стан, переходя в пышные складки широкой юбки. Второй портрет до мельчайших деталей повторял первый.

От неосторожного движения что-то щелкнуло. Я испугалась, что сломала украшение, но оказалось – медальон раскрылся на две половинки и внутри обнаружился крошечный металлический ключик, со звоном упавший на пол.

Я подобрала его, изумленно повертела в руках, разглядывая со всех сторон, и на одной стороне обнаружила две переплетенные затейливой вязью буквы: PS. Похоже на то, как в письмах обозначают постскриптум. Любопытство мое разгорелось с новой силой: что это за буквы? Инициалы? Очень может быть. А если нет, то что они обозначают? Я с нетерпением поджидала возвращения Ритки, чтобы поделиться своим открытием, но она вернулась злая как сто чертей.

– Что стряслось? – испугалась я, увидев выражение ее лица.

– Да ну его в баню, – махнула она рукой.

– Кого?

– Чухутина, – вздохнула Ритка.

– Он разве все еще здесь?

– Ага. Только что возле дома меня подловил его человек и велел немедленно явиться.

– Вот те раз.

– Вот те два. Ну ладно, я пошла. Надеюсь, это не на весь день и на обед я как-нибудь успею. Иначе… Эх, не везет так не везет.

Она еще раз вздохнула, взяла сумочку и вышла.

Вернулась Ритка только после двух, за полчаса до назначенного времени. Влетела разгоряченная и злая, повыбрасывала вещи из чемодана, смыла и снова нанесла макияж. Перемерила кучу шмоток, пока наконец не сочла себя достаточно привлекательной, чтобы явиться пред очи своего вожделенного блондина.

Я безуспешно пыталась втолковать ей про свое открытие, но Ритка была невменяемой и, по-моему, ничего не слышала из моего рассказа.

О своей работе она сообщила только то, что весь день провела в библиотеке вместе с Чухутиным и еще каким-то незнакомым типом, похожим на еврея. У Чухутина взыграла новая страсть: к старинным фолиантам.

– Он что, заставит тебя переводить эти книги? – ужаснулась я.

– Да нет, слава богу, у него есть свой переводчик, тот самый еврей. Тем более книги на латыни.

– На латыни? Он что, чокнулся?

– Наверное. Заставил меня разыскать все эти тома, а потом они с евреем уволокли их в гостиницу. Слушай, одолжи мне свои босоножки? – без перехода выпалила она. – Мои к этому платью не подходят.

– Бери, если надо, – согласилась я, – но ногу натрешь: у тебя же тридцать седьмой, а они маломерки.

– Как-нибудь выдержу, – легкомысленно рассмеялась подруга. – Красота требует жертв! Зато смотри – тютелька в тютельку.

Ритка крутнулась перед зеркалом на каблуках, от чего пышная салатовая юбка надулась колоколом.

– А ты что не переодеваешься? – опомнилась она, увидев мое отражение в зеркале.

– Мою «красоту» не спасут никакие жертвоприношения, – хмыкнула я. – Так что лучше оставить все как есть.

Ритка набрала в грудь побольше воздуха, но от пространной проповеди и процедуры переодевания меня избавил автомобильный гудок, донесшийся от ворот.

– О господи, они уже здесь! – всполошилась Ритка.

Я влезла в ее туфли, которые были мне великоваты, и поковыляла во двор.

Обедали мы в маленьком шикарном ресторанчике на набережной. Отличная кухня и великолепное вино не могли не произвести впечатления. Ритка так вообще взирала на Артура почти с благоговением. Не то чтобы она такая уж алчная или легкомысленная. Ничего подобного. Я, как никто другой, знаю, сколько ей приходится вкалывать, чтобы хватало на жизнь. Просто от неожиданной роскоши у нее немного закружилась голова, а может быть, она единственный раз в жизни решила забыть об осторожности и просто наслаждаться.

Мой рассказ об обнаруженном в медальоне ключе надолго стал главной темой для беседы. Мы наперебой гадали, к какому замку он подойдет, но так ничего конкретного и не придумали.

В самом конце обеда Артур достал из внутреннего кармана маленький плоский футляр и протянул мне.

– Что это?

– Да что ты спрашиваешь! – сгорая от нетерпения, воскликнула Ритка. – Открой и посмотри.

Внутри футляра оказалась тонкая золотая цепочка.

– Чтобы ты не потеряла свой медальон, – пояснил Артур.

Я не знала, что ответить. Его поступок застал меня врасплох. Но отказаться я не решилась. Послушно продев цепочку сквозь колечко на медальоне, я надела его.

После обеда мы снова отправились в замок, чтобы продолжить вчерашнюю экскурсию.

Подойдя ко входу, я застыла пораженная. Еще вчера здесь было пустынно и тихо, а сегодня сновали десятки рабочих. Одни расчищали двор, другие уже приступали к ремонту внутренних помещений.

– Оперативно, – присвистнула Ритка.

– Что ты хочешь, – согласно кивнул Гарик с тайной гордостью за друга. – Артур – человек дела. Купил, отремонтировал и живи!