Жакоб фыркнул.

— Да, откуда ж мне знать? До того ли было!

— Вот видишь! — викарий бросил на него красноречивый взгляд. — Ты, как и большинство, был под впечатлением происшедшего и не обращал внимания на детали. Кстати, не знаешь как зовут того рыжего монаха, у него еще все лицо и руки в мелких веснушках?

— Нет, но если нужно, то узнаю.

Викарий в раздумье прошелся по комнате, остановился у камина и протянул озябшие пальцы к огню.

— Теперь, дорогой Жакоб, представь себя на месте убийцы.

— Вот уж чего не могу, того не могу! И не просите, святой отец, — Жакоб замотал головой, отодвигаясь на край сундука.

— Отчего же не можешь? — приподнял брови Матье де Нель.

— Да как же я могу себя представить тем, кем никогда не был? — В свою очередь удивился Жакоб.

— Экий ты, право, педант. Ну, да ладно, — викарий пожал плечами. — Итак, некто вознамерился отправить пономаря раньше времени к праотцам. Первый вопрос, который должен был решить убийца, каким образом осуществить задуманное, ибо то, что случилось этим утром, несомненно, было продумано и подготовлено заранее.

Жакоб заерзал на сундуке.

— Святой отец, я вот все думаю, зачем было убивать пономаря во время визитации? Чудно все это. В любом аббатстве из кожи вон лезут, чтобы показать все с лучшей стороны, а тут, получается, все наоборот?

— Браво, Жакоб! Здесь есть над чем подумать, не правда ли? Но прежде я намерен удовлетворить свое любопытство, поэтому сейчас мы поднимемся на колокольню и осмотрим место, где все произошло.

***

На колокольне, продуваемой всеми ветрами, викарий поежился от промозглого воздуха. Летом, да еще в хорошую погоду отсюда, вероятно, открывался живописный вид. Сейчас можно было рассмотреть только ближайшие виноградники, мельницу, да лес — он темной массой подступал к аббатству Святого Аполлинария с двух сторон. Прочие окрестности терялись в сырой туманной мгле.

Искомый колокол они с Жакобом увидели сразу. Он единственный не имел веревки.

— Так-так-так, — разочарованно протянул викарий, глядя вверх на его медный язык. — Все-таки опоздали.

— А чего вы здесь хотели увидеть, святой отец? — Жакоб с любопытством вытянул шею.

— Второй, короткий конец веревки, — пояснил викарий. — Он должен был остаться, привязанным к языку колокола. Но он исчез так же, как и тот, что был в руках пономаря еще этим утром.

Викарий осмотрелся по сторонам.

— Ну-ка, Жакоб, принеси мне вон ту скамью, что стоит у стены.

Жакоб поспешил выполнить просьбу, но неловко подхватил скамью, чиркнув ножкой о стену. Внезапно один из камней сдвинулся с места. Викарий дотронулся до плеча Жакоба.

— Постой-ка, надо посмотреть, что там такое, — он ухватил камень и вытащил его из стены.

Минуту спустя из тайника была извлечена фляга. Жакоб отвинтил крышку, понюхал и сморщил нос.

— Остатки крепкого вина. А пономарь, видать, был не дурак — знал, где устроить тайник.

— Возьмем ее с собой, — распорядился викарий.

— Подождите, святой отец, может там еще чего осталось, — Жакоб закатил рукав рясы и пошарил в тайнике. — Точно, вот смотрите! — он вытащил, завернутый в ветхую тряпку предмет. — О, да это кадильница!

Викарий взял находку и повертел в руках.

— Судя по ее состоянию, ею давно уже не пользовались. А это еще что такое?

На пол, тонко звякнув, упал ключ.

— Гм. Хотелось бы знать, какую дверь отпирали этим ключом? Он в отличном состоянии, — заметил викарий, рассматривая ключ со всех сторон. — И изготовлен, по-видимому, совсем недавно.

— Здесь кроется какая-то тайна, святой отец, — прошептал Жакоб, округлив глаза.

— Да уж, тайн в этом аббатстве хоть отбавляй. Держи, — сказал викарий, передавая находки Жакобу. — Эти трофеи мы заберем с собой. Теперь к делу.

Матье де Нель встал на скамейку, медленно провел пальцами по языку колокола. На мгновение он замер, затем приподнялся на цыпочки, стараясь что-то рассмотреть. Жакоб бестолково суетился вокруг.

— Ну что там, святой отец?

— Как я и предполагал, здесь следы глубоких царапин. Кто-то в спешке обрезал оставшийся конец.

Викарий спрыгнул на пол и на мгновение замер.

— А это что такое? — он наклонился, пристально рассматривая бурые пятна, то здесь, то там видневшиеся на грязном полу колокольни. — Кровь, если не ошибаюсь. Да, несомненно, это кровь.

Жакоб беспорядочно метался туда-сюда, мешая викарию.

— Послушай, Жакоб, не мог бы ты постоять спокойно? — не выдержал Матье де Нель.

— А вдруг вы что-то пропустите? В четыре глаза смотреть всегда надежней, — ухмыльнулся тот в ответ.

Викарий устало вздохнул. Жакоб неисправим — зубоскальство его вторая натура.