Во всем этом, с точки зрения африканца, есть элементы мистики. Зулусы философски объясняют, что осквернение, причиной которого стал злой человек, является результатом заражения «тьмой», что порождает предрасположенность к болезням и неприятностям, раздражительность, чувство неприязни. По их понятиям, речь идет об определенном нарушении идеального порядка жизни и вещей в их мире.

А вот что думает знахарь народа коса по имени Лизо Хлонгване: «У всякого события и чувства есть своя первопричина. Случайных несчастий не бывает».

В основе такого мироощущения и видения жизни лежат мотивации, основывающиеся на вере во внутреннюю логику и гармонию всех вещей и человеческого поведения, в то, что никто не бывает и не может стать жертвой слепого случая. Хаоса для коса, зулуса или тсвана нет, есть обусловленность, предопределенность нелепого случая. Так считают не только в Южной Африке.

…Со странной и поначалу загадочной ситуацией столкнулись на засушливом западе Кении сотрудники службы лесоводства. Несмотря на все их старания, в районе Ньятике никак не приживались два вида быстрорастущих деревьев, саженцы которых они пытались культивировать в рамках национальной кампании озеленения. Как выяснилось, виноваты были не засуха и насекомые-вредители, а местные жители. По ночам они вырубали посадки именно этих двух пород — «панга узази» и «неем».

В результате расследования было установлено, что у аборигенов «панга узази» и «неем» вызывают мистический страх, подогреваемый старейшинами здешних племен. Традиционные вожди утверждают, что «характер роста ветвей на этих деревьях предвещает неизбежную гибель семей, посадивших их возле своего дома, а появление новой ветви — смерть одного человека». Впрочем, пока не было ни одного смертного случая от действия «злых чар» деревьев.

Лесоводы оценили действия крестьян как саботаж программы озеленения, но им все же пришлось считаться с авторитетом старейшин и традициями племен.

«Я дотронулся до дерева умбангандлала, вызывающего голод», — жалуются неосторожные зулусы, цитируя народную пословицу. Умбангандлала — маленькое деревце, древесину которого не смеют использовать даже для отопления. Оказавшись рядом с ним, можно потерять удачу и попасть в беду. Примерно так же в наших краях неосознанно, но безоговорочно признают положительное влияние дуба и березы, зато с опаской относятся к осине и тополю. Вспомним, что в Древней Греции, Древнем Риме, у славян-язычников бытовал культ поклонения дубу, а местом святилищ становились дубовые рощи. Дубовый венок в Риме был символом власти. По законам древних германцев, того, кто сдирал кору дерева, ожидала смертная казнь (нетрудно представить, сколько бы «смертников» объявилось в нынешней России). Так что «злые чары» распознавали и в Европе.

Черные южноафриканцы разработали целые теории несовместимости в жизни и природе, в них, если разобраться, много здравого, рационального. Зулусы приписывают ухудшение самочувствия человека действию «импутаты» — некой мистической абстрактной силы, которая ослабляет его сопротивляемость болезням и приводит к невезению. Из-за этого люди вокруг больного вдруг проникаются антипатией к нему, усугубляя его недуг. По сути, речь идет о взаимозависимости природной и психической среды и человека. Что навлекает «черноту» или «тьму»? Прежде всего это наказание за убийство. Зулусы и тсвана убеждены, что преступление не проходит бесследно даже для закоренелого, тупого и равнодушного подонка. Помутнение рассудка может быть вызвано смертью главы семьи; его устраняет обряд «омовения копий» (то есть охота). После смерти жены поможет ритуал купания. Для очищения зулусы используют клизмы, рвотные настои и половой акт, иногда сознательно вызывают гнев у больного. Надо отметить, что африканцы употребляют такие метафорические понятия, как «жара» и «холод», для обозначения зла, проникшего в человека.

Однако вернемся к некоторым причинам осквернения. От контакта с вдовой или вдовцом легко было подхватить сефифи, или сеньяму («тьму»). Среди ее симптомов — потеря волос, кашель, судороги в теле. Жертв «тьмы» изолировали от общества. Они уединялись в своих хижинах. По африканской философии, одиночество — одна из наиболее страшных кар. Оно опасно и чревато неприятностями, поэтому надо вечно держать ушки на макушке. Хотя вдали от суеты можно поразмышлять над своими трудностями, но ведь рядом нет никого, чтобы выручить в минуту опасности.

Сефифи навлекалась тенью умерших людей, которые каким-то образом оказывались на пути человека. Исцеляли от такой хвори парами снадобья из трав. В «медицинской палате» — нехитром строении из шестов, крытых шкурами определенных видов животных, на огонь ставилось травяное зелье, и больной вдыхал его пары.

Предусмотрительные венда выполняли очищение на всякий случай сразу после рождения близнецов, аборта, болезни, преступления или похорон. Страх жара заставлял венда даже предавать близнецов смерти или закапывать в сырую землю, чтобы «остудить» их, но обычно загрязнение устраняется с помощью настоев, зелий и других знахарских средств, обрядов омовения.

Умлаза поражает мужчин через месяц после смерти жены или ребенка. Контакт с «оскверненной» женщиной также расслабляет мужчину, делает его «легко уязвимым в бою». Умлаза поражает тех, кто отведал мясо животного, павшего от болезни, свинину или даже мед. Страдающие умлазой не должны пить кислое молоко, а мужчинам нельзя входить в коровник.

Изучая обычаи народа тсонга, этнограф Жюно назвал основными причинами осквернения менструальные течения, болезнь, смерть и рождение близнецов.

Последнее наиболее серьезно, утверждают тсонга, так как затрагиваются космические силы, особенно дождь. Люди, страдающие по одной из названных причин, рассматриваются обществом как временные изгои и подпадают под разного рода табу. Им запрещается вступать в половые сношения с женщинами, а значит, иметь детей. Для африканца же такой запрет хуже отсечения головы.