– Ну, вот. Полдела почти… Сейчас разотрем немного и, почитай, все уже.

Это его «немного» вылилось в долгое и очень нудное постукивание пестиком о фарфоровое дно. Осси даже носом клевать уже начала, а он все стучал и стучал. Периодически, правда, стук этот замолкал, Абатемаро откладывал пестик в сторону, тщательно слюнявил левый мизинец и засовывал его в ступку. После чего аккуратно слизывал крохи налипшей на него пыли, сокрушенно качал головой, и все начиналось сначала. Казалось, что конца этому не будет никогда.

Наконец, после очередного такого слизывания лицо его посветлело и расплылось в блаженной улыбке.

– Вот! Теперь – то что надо. Пожалуйте-ка сюда.

Осси, нехотя, и с большим трудом покинула уютное кресло и выползла на середину комнаты. Болело все: голова раскалывалась, а тело ломило, будто она всю ночь не за столом – за беседой просидела, а мешки ворочала. А глаза просто слипались…

– Сюда, моя дорогая, сюда… Левее немножечко. Вот так, вот так… – Абатемаро еще раз осмотрел пространство между Осси и хилавистой и, убедившись, что ничего им помешать не должно, предупредил:

– Теперь, главное – не двигаться. Это не долго и не больно. Просто замрите.

Осси кивнула, а хилависта что-то пробурчал, но не шелохнулся. Просто глазами во все стороны ворочал, как одержимый, но этого, вроде, никто и не запрещал.

Абатемаро отошел на шаг в сторону, аккуратно, затаив дыхание, пересыпал содержимое ступки себе в ладонь и крепко сжал кулак.

– Замрите!

После чего он распахнул ладонь и что есть силы дунул на крошечную горстку серого пепла.

Как ни мало его было, а в комнате сразу потемнело. Будто пылевая буря или извержение вулкана случилось. Контуры предметов угадывались с трудом, камин превратился в яркое размытое пятно, хилависта стал похож на темный бесформенный ком, а сам Абатемаро на хищную тень. На кого стала похоже она сама, Осси предпочитала не думать. Да и сил на это уже не было, честно говоря.

В мутном этом сером полумраке, накрывшем комнату, вдруг ярким огоньком вспыхнула крошечная рубиновая звездочка.

Затем еще одна, и еще…

Капли крови, связавшие леди Кай и хилависту проявлялись, всплывая из иностороннего мира, и становились видимыми и вполне осязаемыми.

– Ждем, – шепнул Абатемаро. – Не шевелитесь. Еще немного осталось.

Как обычно, «немного» вылилось в целую вечность. Шея леди Кай от этого неподвижного стояния затекла до невозможности, а ноги, так и вовсе подкашивались. А капельки крови, повисшие посреди комнаты все разгорались и разгорались, и смотреть на них уже было больно.

Ко всему, то ли от пыли, то ли от волнения жутко запершило в горле и засвербело в носу, и Осси с трудом сдерживалась чтобы не раскашляться и не чихнуть. А, вот хилависта, такой ерундой утруждать себя не стал, и его громогласное «апчхи» только, что мебель по комнате не разметало. За первым его чихом сразу же последовал второй, а за ним третий.

Цепочка алых капель задергалась во все стороны, будто пьяный кукловод с ней порезвиться решил.

– Убью! – Прошипел Абатемаро. – Ты, что, мразь бесхребетная, смерти нашей хочешь?! Раздавлю…

Ташур счел за благо не отвечать. Понимал, наверное, что с коронным шутки плохи. Стоял теперь в стороне и давился собственным кашлем напополам с чихами, но ни звука больше ни издавал. Попробуйте только представить каких это ему усилий стоило.

А цепь продолжала раскачиваться. Большие и маленькие волны пробегали по ней из конца в конец, отражаясь, складываясь, снова отражаясь, и грозя вот-вот оборвать эту такую эфемерную связь.

– Ждем, – прошептал вампир. – Ждем и не шевелимся.

Наконец, разгулявшимся вовсю колебаниям надоело раскачивать узы, и они эту забаву бросили. Крошечные капельки пошарахались еще немного, – просто по инерции, и все успокоилось.

– Фу, – Абатемаро вытер со лба пот. – Пронесло, вроде. Сейчас… – С этими словами он медленно и очень осторожно начал приближаться ко все еще шевелящейся в воздухе цепочке.

А у Осси уже в глазах темнело – того и гляди в обморок грохнется.

– Сейчас, моя дорогая, сейчас, – похоже, чувствовал коронный ее состояние. Жаль только, что легче от этого никак не становилось. – Потерпи еще немного. Чуть-чуть еще. Самую малость…

Шаг за шагом приближался он к повисшей посреди кабинета гирлянде, и, наконец, это невероятно долгое его путешествие закончилось.

– Ну, вот… Последний штрих остался. Если только вы мне сейчас все не испортите…

Абатемаро присел на корточки, вывалил наружу свой длинный, немного посиневший после смерти язык и аккуратно слизнул висевшую перед ним каплю.

С чувством, с расстановкой и с видимым удовольствием он это сделал.

Вот, оно, оказывается, как узы-то разрываются! И кто бы, интересно, подумать мог?