Петерсон Андрей Викторович
Шрифт:
– Да?
– А зачем нужны были эти демонстрации, господин? Тогда в зале и потом… Зачем вы хотели ее напугать?
Хилависта поморщился:
– Ну надо было… Просто хотелось мне, чтобы она от зеркал подальше держалась. Нечего ей там делать… Она умненькая, и, боюсь: рано или поздно все равно сообразит что к чему. Но пока… В общем, пусть пока лучше думает, что ей туда путь закрыт…
– Конечно, господин, – Сехена выгнулась огромной дугой просто-таки укутав и утопив хилависту в своих объятиях. Лохмотья зеркальной тени волочились по полу, вздымая пыль, а от самой сомбору веяло жутким невыносимым холодом и сладким запахом мертвых цветов. – Конечно, пусть думает…
– Ну, хватит, – хилависта выскользнул из нежных объятий бестелесной тени. – Времени нет. Скоро очухается уже. Не одна – так другая…
– Кто другая? – Не поняла сомбора.
– Не важно. Ты лучше найди-ка мне… – Ташур кивнул в сторону покойника. – Этого. Очень мне с ним потолковать хочется… Кто, что, да откуда? А потом приведи Дарину, мы из нее королеву красоты лепить будем.
– Королеву? – Хихикнула сомбора. – Ну, вы скажете, господин… Боюсь, это даже вам не под силу будет…
– Посмотрим, – буркнул хилависта, на миг превращаясь в старого доброго и хорошо знакомого леди Кай ворчуна. – Не так уж и много нам от нее понадобится… Давай, живо!
– Я мигом, господин, – прошелестела Сехена уже откуда-то из-за зеркала. – Мигом…
И потянулось долгое, нудное время томительного ожидания. Ташур, впрочем, не сильно по этому поводу переживал и заморчивался, потому как принялся коротать его на самый лучший в мире манер, – старательно пережевывая чудом отыскавшийся кусок колбасы, вполне справедливо рассудив, что раз уж он все одно последний, то и беречь его смысла никакого нет: потому как крошкой такой все одно никого не накормишь, а так – хоть развлечение какое-никакое получается.
Глава десятая
– Ну? – Ташур только что не подпрыгивал от нетерпения. – Ну как тебе?
– Да ничего, вроде, – Осси разглядывала свои новые ноги, поворачивая их и так и эдак. – Хорошо. И не болит совсем. – Она пошевелила пальцами, затем согнула ногу в колене, выпрямила и снова согнула. – Совсем не болит. Будто и не было ничего… Как новые.
– А они и есть новые, – хмыкнул хилависта. – Самые, что ни на есть.
– Здорово, – улыбнулась Осси. – А я, честно говоря не верила. И побаивалась.
– Зря побаивалась, – на полном серьезе возразил Ташур. – Хилависта девушку зазря не обидит.
– Здорово, – повторила Осси. – Вот только…
– Что?
– Что-то мне как-то… Будто не узнаю я их…
– Ну, не знаю… – Ташур отвернулся к рюкзаку и начал старательно что-то там вынюхивать. – Пообвыкнешься.
– Да? – С сомнением посмотрела на него Осси, после чего опираясь на стену осторожно попробовала подняться.
Получилось.
Некоторое время она стояла, молча уставившись в пол, и шевеля пальцами босых ног, а потом повернулась к своему спутнику:
– Ташур!
– Да?
– А что-то я выше ростом стала?
– Да ну? – Хилависта еще глубже зарылся в мешок. – Не помнишь: тут, вроде сыр еще оставался?
– Да. И вообще как-то…
Хилависта ничего не ответил, только вздохнул где-то глубоко в рюкзаке. Тяжело-тяжело.
– Ташур!
– Ну чего еще?
– Ну-ка посмотри на меня!
– Что? – Хилависта вынырнул из мешка, уставился на девушку своими пронзительно-голубыми глазами, после чего снова скрылся в спасительных недрах рюкзака.
– Ташур! – Голос леди Кай приобрел неожиданную твердость, а гневная нотка, что проскочила в этом коротком слове свидетельствовала о том, что надвигающаяся буря вот-вот должна была разразиться. – Что ты сделал?
– Что-что… Как договаривались – ноги тебе заменил. Обе.
– Ноги? – Голос Осси стал очень тихим и вкрадчивым. – Заменил значит?
– Ну, да.
– А скажи-ка, дружок: чьи это ноги? Мои? А то, что-то я их не узнаю…
– Ну…
– Что «ну»?! – Заорала Осси. – Я тебя спрашиваю: мои или нет?
– Не совсем…
– Что значит не совсем?!
– Значит, что теперь они твои, а раньше были чужие.
– Что?! – У Осси аж дыхание перехватило. – Что ты сказал?
– Не твои, – выдавил из себя Ташур. – Даринины. Была такая танцовщица лет триста назад. Шикарная и очень известная. Непревзойденная, можно сказать.
Осси стояла, смотрела на него раскрыв рот и тупо хлопала глазами. Ни на что более осмысленное ее сейчас не хватало.
– А, что? – Подлюка Ташур оправился от смущения на удивление быстро и тут же сходу перешел в контратаку. – А ты как хотела, – у своей сомборы их забрать? Чтобы тебя потом когда-нибудь собственное отражение подкараулило и сожрало?