Дождь, чуть было притихший, вдруг одумался и зарядил с новой силой, изо всех сил стараясь наверстать упущенное. Серый занавес его упал на площадь, скрывая от глаз детали, и только открытый портал сверкал ярким маяком сквозь кисею мокрой ночи. Звал и манил. Он был прекрасен и… совершенно недосягаем.

Он был на другой стороне площади.

На той, что откололась от острова в момент зарождения девшалара, и теперь дрейфовала чуть в стороне.

Ардов двадцать до нее было. Всего-то…

Вот только разделял их не овраг и не просто глубокая расщелина, а пропасть.

Почти бездна…

И хоть дно у нее все ж таки имелось, и даже видно его было, но легче от этого никак не становилось: уж больно далеко оно было. Так далеко, что никаких подробностей на матушке-земле не разобрать было. И то, что ночь потихоньку на Аулу опускалась, нисколько положения леди Кай не улучшало. Скорее – наоборот. Да еще и дождь этот, который становился все сильнее и злее, будто крайне был недоволен тем, что удалось леди Кай из заточения выбраться и обратно вернуться. Так и хлестал он по лицу холодными своими струями. Будто плетью наотмашь бил. А это ни настроения, ни уверенности в себе почему-то не прибавляло.

– Ну, что, мой дорогой, делать будем? – Осси глянула на Ташура. – Летать не умеешь случайно?

– Нет… – Растеряно протянул хилависта. – А ты, что… умеешь?

– Я тоже не умею, – вздохнула интесса. – А жаль! Очень бы, знаешь, пригодилось сейчас, – и она снова повернулась к порталу. Даже к краю вплотную подошла, чтобы лучше все видно было.

Обломок площади, действительно, был совсем рядом. Пожалуй, даже ближе, чем вначале показалось – ардов десять до него было, не больше. Но дело это по большому счету, абсолютно не меняло. Хоть двадцать, хоть пятнадцать, хоть, даже, семь пусть будет – все одно не допрыгнешь. И не перелетишь, как только что выяснили…

Плыл он чуть пониже Ступени от которой откололся, а поскольку размеры его не сильно велики были – шагов десять-пятнадцать в поперечнике, то на воздушных волнах его слегка покачивало. Чуть-чуть. Немного совсем, но в голове от этого как-то не очень хорошо делалось. Да и не только в голове. В животе тоже как-то вдруг подкручивать стало, и Осси отвела глаза в сторону, и на всякий случай даже подальше от края отошла.

Что же касается хилависты, так он к краю даже и не приближался, стараясь держаться от него на расстоянии, которое, по всей видимости, считал достаточно для такого экстремального случая безопасным. А безопасная по его разумению зона начиналась шагах в десяти от пропасти, и границу эту, им самим обозначенную, он пересекать не желал категорически. Были у него свои, значит, принципы на этот счет.

– Н-да… – протянула Осси. – Весело.

– Не то слово, – согласился хилависта и откатил от пропасти подальше – то ли на всякий случай, то ли – просто окрестности осмотреть.

Хотя, если честно, рассматривать тут уже нечего было: камни, камни и камни… Груды разбитых камней. А то немногое что на площади еще уцелело тоже ни интереса, ни, тем более, практической пользы уже не представляло: пара чудом сохранившихся колонн, разбитый чудовищным ударом фонтан в стене склепа, из которого продолжал хлестать поток мутной воды, – будто не хватало ее тут, – да огромный молельный камень, над которым ни пролетевшие годы, ни взошедший здесь недавно девшалар не властны были. Вот и весь, собственно, пейзаж. Не считая, опять же, обломков и осколков, хорошенько перемешанных и старательно вокруг разбросанных. А первые более или менее уцелевшие строения и скульптуры только шагах в тридцати от площади виднелись, и толку от них, понятное дело, никакого не было.

– Веревку бы нам, – вздохнула Осси. – Перекинули бы…

– Веревку? – Взвизгнул Ташур. – Да ты, я смотрю, совсем ополоумела! Нет, ну, надо такое придумать, а?! Да тебе сейчас все идиоты нашего королевства рукоплещут! И жутко, между прочим, завидуют – им-то самим такую чушь нипочем не сморозить! Веревку… Ты мозг-то включи! Какую веревку? Тут мост нужен! Как я по веревке твоей переберусь?

Осси глянула на хилависту: а, действительно – как? Ни рук, ни ног у него, понятное дело, не было, а корзинку в которой его улы доставили, еще на первом острове бросили. Там, где песок и мантихоры. Так, что, пожалуй, прав он был: не помогла бы веревка.

– Мост, мост, – повторил Ташур. – И не смотри на меня. Мост нужно строить.

– Мост… – покачала головой Осси. – Легко сказать. А из чего его строить-то? И как, кстати?

– А я почем знаю, – буркнул хилависта. – Это ты сама думай! Мое дело – предложить, а строить – это уж, извини, твое. Впрочем, если не хочешь, – не надо. Будем тут сидеть. Мне вот, оно, как-то все равно. Посидим-посидим и обратно пойдем… А там хорошо. Там у меня рыбка жареная… – Ташур закатил глаза и умолк, погрузившись не то в приятные воспоминания, не то – в радужные мечты.

– Мост, – со вздохом повторила Осси и снова шагнула к краю. Поближе к цели, так сказать.

А тут ничего не изменилось. Осколок, как плыл, покачиваясь ардах в десяти под ногами и на таком же примерно от острова удалении, так и продолжал себе плыть. Вода из разбитого фонтана, как стекала вниз широким шумным водопадом, так и продолжала стекать. И все так же пел свою грустную песню холодный северный ветер. Все как и было.

Вот разве только дождь незаметно как-то закончился, да в облаках появились широкие просветы, сквозь которые уже проглядывали первые созвездия. Дева. Воин. Кузнец. Чуть левее и выше виднелась Старица, но большую ее часть все еще закрывало темное косматое облако…