Вентилятор был прикручен к металлической раме, вмурованной во внутренние стенки воздуховода. Парень использовал электродрель, чтобы высверлить болты с обратной стороны. Тип, о котором речь, видимо, едва успевал справиться с одним или двумя креплениями, как его приходилось поднимать наверх, иначе виноградный сок затопил бы весь чан. И подъем, ты представляешь его себе? Сколько времени это должно было длиться? Тем не менее, он достиг своих целей, которые состояли в том, чтобы снять лопасти и двигатель и не напитаться при этом чертовой прорвой вольтов, приводивших систему в действие. Итак, его приятели присоединились к нему, спустив предварительно вниз свой инвентарь, представляющий последние достижения медвежатниковской техники. И мальцы принялись за дело. Labor omnia vincit improbus[4], как говорит моя консьержка. Они побаловали себя ста тринадцатью ячейками в эту ночь. Сломанные дверцы нелепо болтаются. Нет ничего печальнее в мире, после недоедающего ребенка, чем зияющий пустой сейф, как-то мы говорили об этом с моим банкиром, человеком искренним.

Берю и Пин вынюхивают закоулки, как два ирландских сеттера. Я же пребываю в молчаливой задумчивости, привалившись плечом к пощаженной ячейке. Медвежатники, спустившиеся с неба, обчистили целый пролет, расположенный рядом с вентиляционной отдушиной, то есть местом их выхода. В подобных случаях, если только не осведомлен заранее и не имеешь наводки на определенный сейф, так действовать лучше, чем распыляться по залу. Инвентарь остается под рукой.

Что же меня беспокоит? Никак не пойму… Ах! да: чемоданчик. Подожди, не ерзай, я попытаюсь объяснить, а если не удастся, ты можешь мчаться к моему издателю со своим буком, и он обменяет тебе его на сплетни домработницы.

Грабители выбрали ряд, ближайший к их пути подхода. По воле случая ячейка, арендованная моим директором и его кликой, оказалась в пострадавшей зоне. Ладно, случай есть случай. И бриллиантовый ручей моей Царицы протекал в том же секторе, так уж получилось. Воровская братия опустошала все шкафчики подряд. В их составе, вероятно, было две команды, одна вскрывала сейфы, другая отбирала барахло. В самом деле, целый ворох бумаг, не имеющих для них ценности, к тому же вкупе очень габаритного объема, остался на месте.

Дойдя до чемоданчика, они его открыли неизбежно. И нашли что? Четыре банки с этикетками, на которых изображены черепа. Это не то, за чем они пришли, иначе парни не стали бы в течение еще нескольких часов трудиться над бронированными дверцами. И все-таки они забрали чемодан, хотя размеры едва позволяли протащить его сквозь воздуховод. Почему?

Я тебе задал вопрос, артист, изволь ответить. Представь, ты совершаешь крупномасштабное ограбление. Ты ищешь то, что можно обернуть в деньги: золото, валюту, украшения, в крайнем случае, ценные бумаги на предъявителя. Быстро-быстро отбираешь добычу. Спешишь. Время бежит. И вот натыкаешься на металлический чемоданчик, достаточно громоздкий. Ты проверяешь содержимое. Банки! Четыре банки. Ты не знаешь, что содержится в них. Как поступишь? Учтем, что черепа, которыми они отмечены, совсем не располагают с ними играться. Ну, давай, я слушаю тебя, человек-тростинка: что там мелется в твоей голове? Хватит колебаться, поделись. Как? Да, да… Не так уж это глупо. Ты говоришь, если смертоносные вещи заперты в банковском хранилище, они приобретают большое значение, а если они имеют большое значение, их владелец будет расположен выложить полную салатницу, чтобы вернуть их себе? Можно думать так, да. Допускаю. Только как установить интересующего владельца? Ночные визитеры не знают личности арендаторов ячеек. Каким образом могли бы они вступить с ним в контакт? Решили, что он сам обнаружится? Надеются, что средства массовой информации заговорят об этой потере?

Влажная, как штанишки школьницы, слушающей представителя сводницы Церкви, улыбка приходит ко мне. Не нужно заставлять их чересчур долго ждать.

Подкатывает Пинюш. Он снова зажег свой окурок, и копоть оседает на его прекрасном лице щербатого зануды.

— Несмотря на то, что ты кажешься задумчивым, Антуан, я бы хотел побеседовать с тобой об одном факте, который мне удалось установить и который, на мой взгляд, заслуживает внимания, учитывая…

— Рожай!

— Хранилище оборудовано системой сигнализации, приводящейся в действие фотоэлектрическими датчиками. Я тут набросал ее схему, посмотри.

Он протягивает мне фотографию, представляющую любезную причастницу, страшную, как семь смертных грехов, вопреки своему виду только что причисленной к лику святых.

— Ну, это мадам Пино, — говорит он. — Переверни.

Переворачиваю.

Его Ветхость нарисовала достаточно ясный план на спине свой супруги. Он комментирует.

— Ты можешь заметить, мой дорогой друг, что речь идет о перекрещивающихся лучах. Воры работали внутри одного из ромбов, ими не покрываемых. Следовательно, они были осведомлены и знали поле своей деятельности. Завеса поднимается по всей высоте от пола до потолка, так что невозможно пересечь ее, не прервав контакт. Ибо датчики расположены в специальном углублении, во-первых. Кроме того, посмотри, как ловко они укрыты в пазах бронированных плит. Грабители вычистили только то, что им было доступно, а именно сто тринадцать ячеек. Я говорил, они трудились внутри ромба, но на самом деле это было внутри половины ромба.

— То есть, в треугольнике, — поправляю я, хотя всегда оставался продвинутым нулем в геометрии.

— Да, поскольку они имели в распоряжении лишь ту часть, в которую выходил воздуховод.

— Хорошее открытие, Пинюш. Надо будет потщательнее побеседовать с теми, кто ответственен за ячейки.

Он отводит от меня смущенный взгляд.

— Берю уже занимается этим, — объявляет этот милый человек.

Глава IX

ОРИЕНТИРУЕМСЯ

Их трое, занимающихся банковскими ячейками в ГДБ. Начальник отдела, молодая дама, слегка усатая, несмотря на болезненные эпиляции, обведшие ее губы красным, и высокий служащий, похожий на эндивий (напомню его определение: вид цикория, белеющий в темноте). Начальник одевается франтом на скромные бюджеты, то есть, старается быть верхом элегантности с теми средствами, которые предоставляют в его распоряжение портные, работающие на заказ по почте. Шеи у него нет, что избавляет от необходимости крахмалить воротнички рубашек, а уши напоминают два гриба (съедобных) или два ануса, покрытых пушком.