— Убеждена в этом, — со смехом откликнулась Мариота.

Странно, что граф внезапно сделался таким серьезным. Возможно, его что-то огорчило, или у него разболелась голова?

Но не успела она спросить его об этой внезапной перемене настроения, как в гостиную ворвалась Линн и бросилась к графу:

— Я мчалась во весь опор! Это было великолепно! Спасибо вам, огромное спасибо. У вас потрясающие лошади. А сегодняшняя еще лучше той, на которой я ездила вчера!

— Значит, я был прав, когда распорядился прислать ее вам, — ответил граф. — Рад, что доставил вам удовольствие.

— Как мне отблагодарить вас?! — взволнованно воскликнула Линн. — Можно мне выпить с вами шампанского?

— Только один глоток, — предостерегла ее Мариота.

— Не бойся, я не «наберусь», — отпарировала Линн. — Ну, может быть, оно Меня чуть-чуть взбодрит.

И она снова обратилась к графу:

— Почему бы вам не остаться у нас навсегда? Мы могли бы ездить на ваших лошадях, пить ваше шампанское и есть ваши изумительные блюда.

— Это единственная причина, по которой вы не желаете со мной расставаться? — с иронией осведомился граф.

— Нет, конечно нет, — ответила Линн. — С вами очень интересно беседовать, и я понимаю, почему все лондонские красавицы от вас без ума.

Граф расхохотался:

— Вы мне льстите. Но скажу вам по секрету, что в данную минуту я нахожусь в обществе двух самых красивых юных дам, каких я когда-либо видел.

Линн взвизгнула от восторга и даже не заметила, как в гостиную вошел отец.

— Я слышал, что вам стало лучше, Бэкингем, — приветствовал он графа. — Надеюсь, вы довольны, что снова встали на ноги.

— Я решил отметить свое возвращение к нормальной жизни бокалом шампанского, — отозвался граф. — Полагаю, вы присоединитесь ко мне.

— Непременно, — согласился лорд Фордкомб, — если, конечно, дочери мне что-нибудь оставили.

Мариота решила, что отцу пришлись не по душе их вольные манеры, но он улыбнулся, взял бокал и торжественно произнес:

— Я пью за ваше здоровье, Бэкингем! Хочу также поблагодарить вас за проявленный интерес к нашему скромному поместью. Тем более что ваше появление здесь было не совсем обычным.

— Насколько мне известно, меня принесли на носилках, — заметил граф. — Впрочем, я ровным счетом ничего не помню.

Вспомнив, что граф упал с лошади по ее вине, Мариота отправилась на кухню узнать, готов ли ланч.

Однако вкуснейшие закуски подняли ей настроение, и за столом она смеялась без умолку.

— Мой фаэтон будет ждать вас, — предупредил ее граф. — Так что поторопитесь, Мариота. За эти дни мои кони застоялись и скоро начнут рвать и метать.

— Я вас не задержу и спущусь через минуту, — пообещала она, встав из-за стола.

Лорд Фордкомб осмотрелся по сторонам и спросил:

— А где Джереми? Почему его нет?

— Я видела его по дороге в церковь, папа, — пояснила Мариота. — Видимо, он забыл о времени и заехал в харчевню перекусить хлебом и сыром.

Она умолчала о том, что Джереми поехал на графском скакуне.

Мариота поднялась к себе в спальню и накинула шаль, решив, что во второй половине дня может похолодать. Потом она надела шляпу и погляделась в зеркало, невольно сравнив себя с очаровательной леди Элизабет. «Да, при всем желании, мне далеко до дочери герцога», — с горечью заключила она и заторопилась к выходу.

Граф осторожно взобрался на высокое сиденье фаэтона, где обычно размещался кучер, и жестом указал ей место сзади.

Фаэтон тронулся. Две запряженные лошади давно приноровились друг к другу и шли голова в голову. Они ни в чем не уступали графскому жеребцу.

Мариота не сразу обратила внимание, что они едут без грума. Она ощутила небывалую радость от того, что ее заветная мечта сбылась: они остались вдвоем и никто не сможет им помешать.

Граф уверенно правил фаэтоном, вовремя подхлестывая лошадей.

Мариота взволнованно проговорила:

— Именно такой я и представляла себе нашу прогулку.

— В ваших мечтах? — спросил граф.

— Да, но в жизни все еще лучше.

Граф улыбнулся, повернул голову и посмотрел на нее.

«До чего же он красив», — с замиранием сердца подумала девушка.

— Куда мы отправимся? — спросил граф.

— Тут есть одна тропинка. Она проходит через парк и ведет в дальний лес. Уверена, вы предпочтете ее пыльной проселочной дороге.

— Несомненно, — откликнулся граф.