Интересно привести решение рава Хаима Каневского, которое показывает "границы" действия этого запрета (из книги Дэрех Сиха, стр. 367). Раву Каневскому задали вопрос: в одной йешиве заперли аудиторию, не обратив внимания, что там оставался один ученик. Когда об этом стало известно, выяснилось, что ученик, у которого был ключ, обычно спит днём до начала следующего сэдэра (времени занятий). Следует его разбудить, или это будет похищение сна, которое невозможно исправить? Рав Хаим ответил: будить ближнего запрещено, т. к. сказано: «Люби ближнего твоего, как самого себя». Но и тот, кто спит, также обязан соблюдать эту заповедь. Поэтому надо разбудить его (ведь «освободить» парня из запертой аудитории – это тоже выполнение заповеди «люби ближнего, как самого себя»).

В заключение приведу историю, которая показывает, насколько бережно относились мудрецы Израиля к сну других людей. Эту историю рассказал раби Калман Эпштейн о своём дяде раби Лейбе Эпштейне (приводится в книге Меир Эйнэй Исраэль ч. 3).

Это было очень давно, раби Лейбу было тогда 14 лет, и он учился в маленькой йешиве в России. Однажды ему нужно было приехать домой к родителям. Поезд отправлялся в час дня в четверг, дорога домой, в Щецин (Польша), занимала один день. Лейб знал, что даже если поезд приедет вовремя, он доберётся домой лишь за несколько часов до начала субботы. Но поезд прибыл на станцию только в четверг вечером, когда уже стемнело, и отправился только в шесть часов утра. Юноша понял, что шансов добраться в Щецин до субботы нет. Придётся провести субботу где-то в другом месте. Он спросил диспетчера, где останавливается поезд, надеясь, что один из городов окажется местом компактного проживания евреев. Тогда ему будет, где провести субботу. Диспетчер сообщил, к его радости, что одна из остановок – в городе, расположенном недалеко от Радина (Радуни). Лейб был счастлив, потому что его дядя, сам знаменитый Хафец Хаим, жил в Радине (дед Лейба был братом Хафец Хаима). Конечно, он сможет провести субботу у великого праведника.

Лейб сошёл на этой станции. Он узнал, как добраться до Радина, и поспешил туда. Когда он, наконец, добрался до дома Хафец Хаима, рабанит тепло приняла его и сказала, что рав уже ушёл в синагогу. Она объяснила, что Хафец Хаим всегда по пятницам уходит в синагогу задолго до наступления субботы – учится там с людьми до начала молитвы. Она предложила Лейбу немного отдохнуть, прежде чем он пойдёт в синагогу, ведь он почти не спал предыдущую ночь. Лейб обрадовался предложению, т. к. очень устал в дороге.

Проснувшись, он увидел, что Хафец Хаим уже сидит за субботним столом и читает книгу. Праведник благословил юношу, предложил ему омыть руки, прочесть молитву Встречи субботы и вечернюю молитву, а затем они примутся за трапезу. Когда юноша закончил молиться, Хафец Хаим позвал рабанит, произнёс Кидуш, и они втроём сели за субботнюю трапезу. После трапезы Хафец Хаим извинился и ушёл спать.

Лейб снова улёгся, но не мог заснуть, ведь он уже выспался. Тогда он встал и вышел в кухню. Там увидел часы и очень удивился. Часы казались исправными, но показывали четыре. "Не может быть, что уже четыре часа утра и через несколько часов рассветёт", – подумал Лейб. На улице было темно, понять, который час, невозможно. Так и не разобравшись, он снова пошёл спать.

Проснувшись утром, Лейб снова вышел на кухню, поздоровался с рабанит и задал вопрос, который не давал ему покоя со вчерашнего дня: "Вчера после трапезы я не мог заснуть, вышел сюда и увидел, что часы показывают четыре утра. Часы были исправны? Когда мы на самом деле закончили трапезу?".

"Действительно, – ответила рабанит. – Было уже очень поздно, когда мы закончили".

"Но ведь трапеза длилась недолго. Когда же мы её начали? – растерянно спросил Лейб. – Выходит, я так долго проспал, когда приехал?"

"Я расскажу тебе, как это вышло, – сказала рабанит. – Когда рав пришёл из синагоги, ты крепко спал. Я хотела разбудить тебя на Кидуш, но рав мне не разрешил. Сказал, что ты измучен поездкой и должен отдохнуть. Он подождёт и скажет Кидуш, когда ты проснёшься. Но ты никак не просыпался, и тогда он сказал нам с сыном Аароном самим сделать Кидуш и приступить к субботней трапезе. Он к нам не присоединится, а будет учиться, пока ты не проснёшься. Мы договорились, что тогда он позовёт меня и мы все вместе сядем за субботнюю трапезу. Ты действительно проспал несколько часов, но рав твёрдо решил, что не начнёт субботнюю трапезу без своего уважаемого гостя".

Если бы юноша не увидел часы и не начал расспрашивать, ни Хафец Хаим, ни его супруга не рассказали бы ему, как они поступили, и никто бы об этом не узнал.

Тора содержит перечень животных и других живых существ, которые запрещено есть. Но почему именно свинья приобрела в глазах верующих евреев такой особый отрицательный статус, символический образ нечистоты буквально с мистическим значением?

Владимир-Игаль, Маалот

Вы задаёте интересный вопрос. Возможно, ответ заключается в следующем: свинья – единственное животное, у которого есть внешние признаки кошерности (раздвоенные копыта), но нет внутренних признаков (она не отрыгает жвачку). Свинья (которая символизирует Эсава и народ Эдома) «создает впечатление», что является кошерным животным, и «обманывает» тем самым людей. Мудрецы говорят об этой «особенности» свиньи (Йалкут Шимони 112): «Протягивает свои копыта и говорит: „Я кошерна“».