— Помнишь, как в шестом классе мы вместе были на уроке музыки? Ты была как волшебница за роялем, так вдохновенно играла. Музыка просто оживала у тебя под пальцами. — Он нежно взял ее за руку.

Селия рассмеялась, сжала его руку:

— Ты играл рядом, увеличивал темп, хотел выпендриться. Я очень хорошо помню тот день.

— Нет, я хотел, чтобы ты заметила меня. У меня была хорошая техника, но я не понимал музыку так глубоко, как ты. — Малколм прислонился к спинке кровати, держа стакан на колене.

— Я так и не догадалась. — Она удивленно моргнула. — Я думала, тебе нужна была партнерша, чтобы продемонстрировать свой талант.

— Тебе удалось постичь то, что дни напролет все учителя музыки вдалбливали нам. Я очень уважаю самопожертвование моей матери, но все это было бы невозможно без тебя.

Селия вырисовывала пальцем круги на накачанном животе Малколма.

— Ты бы всего добился и сам. Я просто оказалась в нужном месте, когда ты стал готов к музыке.

Она помнила те дни, когда Малколм из техничного исполнителя превратился в талантливого творца. Она буквально чувствовала, как во время игры музыка идет у него из сердца, а не из головы.

— Считай как тебе удобнее. — Он отставил в сторону их стаканы, затем прижал ее к себе.

— Почему ты не нашел меня, когда закончил интернат? Меня было просто найти, я всегда оставалась в нашем городке, — вдруг спросила Селия.

Он задумчиво прижался подбородком к ее макушке.

— Я уже однажды испортил тебе жизнь, — сказал он глухим голосом.

— Но сейчас ты со мной, потому что я в опасности. — Вместо того чтобы избегать жестких вопросов, она решила получить честные ответы. — Ты бы так никогда и не появился?

— А ты? — задал он встречный вопрос.

— Ты всемирно известный исполнитель. Я бы не прорвалась даже через первый кордон твоих телохранителей. Эта охрана, которой я сейчас наслаждаюсь, помнишь?

— Я бы не прогнал тебя. — Малколм покрепче обнял ее.

— Мы же не можем винить злых родителей, которые разлучили нас. Мы расстались сами. — Если не его, то свои причины она понимала. — Я корила себя. Пыталась искупить вину за все выходки дрянной девчонки.

— С чего ты взяла, что была дрянной девчонкой?

— Я была засранкой.

Малколм взял Селию за подбородок и внимательно посмотрел на нее:

— Ты была непослушной, смешной, избалованной и абсолютно великолепной. И осталась такой.

— Избалованной?

— Великолепной. — Малколм подтвердил свои слова поцелуем, прикусил ее нижнюю губу и затем уткнулся носом ей в ушко. — Я не хочу, чтобы это закончилось, когда я объеду все города или когда все враги твоего отца окажутся за решеткой.

Потрясенная, Селия отпрянула и напряженно смотрела в его глаза:

— Ты это серьезно?

— Абсолютно серьезно, — кивнул он. — Давай проведем это лето вместе, испытаем наши чувства, посмотрим, что из этого выйдет.

А что будет, когда через месяц закончится турне? Где они проведут остаток лета? Малколм не был в родном городе почти восемнадцать лет, но Селия любила это место. Вряд ли Малколму понравится такая жизнь.

Да и сама Селия изменилась. Может, он до сих пор хочет видеть ту взбалмошную, отчаянную девчонку, которой она была когда-то.

— А если я скажу, что после твоего турне хочу провести остаток лета в Азалее? — осторожно произнесла она.

— Если тебе хочется, — он сделал паузу, покачал головой, — я смогу выдержать там несколько недель.

Выдержать?

— Звучит не очень оптимистично. А осенью?

Они лишь отсрочивают неизбежный конец. Еще остались ее вина за загубленные жизни и его злость.

Малколм любил путешествовать и привык к роскоши. Он не останется в маленьком городке.

— Ты хочешь убедиться, что я серьезен? Это не просто увлечение, и я могу доказать это.

Селия не собиралась ничего у него требовать. Сердце застучало в груди, она ощутила страх. Что, если он сделает предложение и она согласится? Сможет она забыть о прошлом и просто быть с Малколмом? Сможет ли смириться с неопределенностью шумной жизни после стольких лет стабильного существования?

— Селия, я не музыкант.

— Я знаю. Ты талантливый композитор.

— Я не это имел в виду.

— О… — В душе у нее перемешались смятение и огорчение. — Что же тогда?

Он сделал глубокий вдох:

— То, что я тебе скажу, должно остаться между нами, но я хочу, чтобы ты знала: я доверяю тебе. Я серьезен.

Опять это слово — «серьезен».

— Я работаю на полковника Сальваторе. — Он сделал паузу. — А Джон Сальваторе работает в Интерполе.