— Они расположились между нами и ближайшими точками прыжка, но мы можем прорваться. Для этого подойдет маневр цзао, выполненный на скорости и подготовленный незначительной лобовой атакой, чтобы сковать их.

Хан кивнул, соглашаясь.

— Я вижу слабость здесь, — сказал он, отмечая позицию на две трети от самого крупного соединения Альфа-Легиона. — Они пытались укрепить ее крупными кораблями, но это не поможет.

— Надо все сделать быстро, — заметил Цинь Са. — Как на Эйликсо.

Хан обдумал варианты.

— А что потом? Мы прорвем линию, разорвем их построения, а затем что нам делать? Уничтожить их?

— Конечно.

— Они не угрожали нам.

— Друг так не поступает, Каган.

Это нельзя было отрицать. Но, несмотря на это, Хан по-прежнему не отдавал приказ. Несколько часов назад характер восстания внутри Империума был прост: Русс и его дикари снова нарушили приказы. Теперь все стало сложнее. Намного сложнее.

Он вспомнил свои последние слова Гору на Улланоре и обаятельную улыбку магистра войны, его непринужденные манеры.

«Ты призываешь — я прихожу».

Каждая его частица кричала об альтернативном варианте. Магистра войны оклеветали, каким-то образом подтолкнув к отчаянным действиям, которые вызвали осуждение завистливых братьев. Если Гор в самом деле был вынужден начать боевые действия против Русса, тогда Альфа-Легион определенно был его союзником. Ожидал ли он какого-то знака от Белых Шрамов? Если так, то какого? Был ли это тайный сигнал, известный остальным братьям, но каким-то образом скрытый от него? Не в первый раз происходило подобное.

Подошла глава его говорящих со звездами, костлявая чогорийская женщина по имени Цзян-Цу.

— Каган, — обратилась она, низко поклонившись.

— Если нет новых сообщений, не беспокой меня, — резко произнес Хан, не отрывая взгляда от гололитов. — Я устал от слухов.

Говорящая со звездами не колебалась, как и все родичи, она привыкла сообщать неприятную правду королям-воинам.

— У меня приказы от лорда Дорна.

Хан обернулся к ней.

— И?

— Я лично истолковала их, — ответила она. — Содержание недвусмысленно, а его источник очевиден. Нам приказано вернуться на Терру, а также игнорировать все другие призывы к нашей верности, в особенности от магистра войны, который объявлен предателем вместе с любым Легионом, ответившим на его вызов. Нам приказано как можно быстрее прибыть к Тронному миру, где будут даны дальнейшие указания и объяснения.

Цинь Са удовлетворенно кивнул.

— Наконец. Что-то конкретное.

Хан по-прежнему не двигался.

— Когда вы получили эти видения?

— Менее часа назад. Все это время приходят новые, и все они того же содержания.

— Значит, помех больше нет.

— По-видимому, да.

— Значит, мой Каган, — высказался Цинь Са, — мы получили приказы.

Хан покачал головой.

— Нет, не получили.

Его кешик ничего не сказал. Воины бы не осмелились.

— Разве вы не видите, что здесь произошло? — сказал Хан, подойдя к краю командного балкона и холодно глядя в иллюминаторы, за которыми ждали корабли XX Легиона.

— Не понимаете, почему эти корабли ждут там, не отвечая на запросы и не предпринимая никаких действий?

Он снова почувствовал уколы старых обид, холодный гнев не пользующего уважением сына. За свою склонность к свободе, за скитания на грани досягаемости приходилось платить. Шрамы всегда все узнавали последними.

— Они не хотят сражаться с нами, — произнес Хан. — И не хотят присоединяться к нам. Им нужно вызвать у нас сомнения. Они хотят удержать нас здесь и сковать вопросами. А почему? Потому что они знают, что завеса исчезает, и эти сообщения только сейчас проходят через эфир.

Примарх повернулся к старшим офицерам. После стольких сомнений наконец наступила долгожданная определенность.

— Они манипуляторы, — его голос набирал силу. — Они хотели, чтобы мы получили сообщение от Дорна, и удерживали нас здесь, пока не убедились, что это произошло. Альфа-Легион хочет нашего возвращения на Терру. Вот какова их цель.

Минуту стояла тишина.

— Даже если так, — запинаясь произнес Цинь Са. — Разве мы не должны…

— Нет! — заревел Хан, давно пылавший гнев неожиданно вырвался наружу. — Я ни от кого не стану получать указания, даже от Тронного мира, который только сейчас, именно сейчас, когда его Легионы рвут друг друга на части, соблаговолил вспомнить, что у него есть восемнадцать сыновей-воинов.

Он стремительно развернулся к перепуганному экипажу мостика, за спиной колыхнулся плащ.

— Вы не рабы, — сказал он тихим, но твердым голосом. — Вы — орду Джагатая. Мы ни от кого не станем получать приказы и распоряжения. Мы сами по себе, так было всегда, и если надо найти истину в этой ситуации, мы найдем ее для себя.

Он взглянул на Цинь Са.

— Отдай приказ, — сказал он. — Маневр цзао, как и мы решили.

Затем успокоившийся Хан повернулся к пустоте, которую вскоре осветят многочисленные огни двигателей космических кораблей.