Обычно Пертурабо не одобрял театральность жестов вроде поездки на битву в командирской башне танка, но военачальнику не стоило пренебрегать возможностью произвести впечатление. Он снял Сокрушитель наковален с плеч и поднял оружие так, чтобы видели все.

— Пусть железо будет внутри! — прорычал он и резко опустил молот.

Двигатель «Теневого меча» с грохотом заработал, и танк, отрыгнув облако токсичных газов, тяжело покатился вперед, дробя своей трехсоттонной тушей скалистый грунт.

Тысяча «Носорогов», ревя, тронулись с места, и гудящий бас их двигателей расколол основание стен вокруг зоны высадки. Сам воздух вибрировал от звука, и поверхность планеты застилал туман выхлопных газов. Рядом с «Носорогами» шли целые батальоны «Лэнд рейдеров», «Хищников», «Вихрей», а также странные составные конструкты Пневмашины: когтистые двуноги, шагающие танки с орудийными платформами на подбрюшье, огненные сферы, ремонтные тягачи и прочая техника, чье предназначение нельзя было сразу понять.

Вместе с Железными Воинами на бой шли и два титана Легио Мортис — обоим этим «Разбойникам» уже доводилось убивать своих бывших братьев. «Мортис вульт» и «Малум бенедикцио» сражались в вирусном аду Исствана-III и теперь оба несли знамена победы с изображениями легионов, которых когда-то считали союзниками.

Железные Воины собрали значительные силы, но Дети Императора им не уступали.

В воздухе перед армией Железных Воинов мелькали, как розовые стрелы, разведывательные гравициклы III легиона — они прощупывали местность перед наступлением. Губы Пертурабо скривились при виде этого пестрого шествия машин и пехоты, настоящего представления, которое разыгрывала бронетехника Фулгрима. Тот тоже ехал впереди своего войска, словно божество войны в ослепительно сверкающем доспехе. Фулгрим, возможно, и уступил брату право командовать, но от роли лидера отказываться не собирался. Воздев перед собой золотой меч, словно рыцарь — копье, он вполне мог показаться несведущему наблюдателю тем, кто ведет за собой воинов.

Взгляд Пертурабо упал на фанатиков-смертных, что следовали за армией Фулгрима. Та же карнавалия, что сопровождала Детей Императора на Гидре Кордатус, присутствовала и здесь полным составом. Над бурлящей толпой раздавались визгливые звуки музыки, и сотни ярких знамен трепетали в восходящих потоках жара от работающих двигателей.

Во всех войнах, которые знала история, за армией всегда следовали разные прихлебатели: родственники, а также маркитанты, кузнецы, мясники, шлюхи, конюхи, пекари, прачки, хирурги, портные и еще сотни профессий, но обычно они оставались в тылу, когда начиналась битва. Фулгрим же, казалось, собирался вести в сражение и их тоже.

«Мучитель» быстро и неумолимо преодолел расстояние между зоной высадки и гробницей и, перемалывая гусеницами обломки разрушенных могил, приблизился к тем немногим руинам, что еще не рухнули после орбитальной бомбардировки. На изрытой воронками пустоши иногда попадались остатки стен, одинокие фасады и хрупкие экзоскелеты сооружений, больше похожие на подстриженные деревья, чем на конструкции из сборных частей.

Тепловые потоки увлекали за собой облака пыли, которые скользили между остовами зданий; руины только усиливали скорбные крики, которые доносил ветер. Наступление замедлилось: водителю приходилось искать путь через внешний район обширной цитадели. Для бомбардировки этой области использовали менее мощные снаряды, так что окраины цитадели остались более-менее целыми. «Мучитель», разрушая все на своем пути, тяжелым носом пробивал прямую дорогу к той точке, где орбитальное зондирование обнаружило несколько проходов в крепостной стене.

Пертурабо держал открытым канал обмена данными между дисплеем своего визора и системой ауспексов, установленных на сверхтяжелом танке. Из-за помех сигнал доходил сильно искаженным, но то, что он все-таки видел, не вызывало особого беспокойства. Руины были пустынны: ни замаскированных гравитонных ловушек, ни снайперских команд с пусковыми установками, ни подземных мин, на которых мог бы подорваться танк. Судя по всему, путь в цитадель Амон ни-шак Каэлис был открыт, и никто не собирался им мешать.

Коракс особенно любил повторять одну из аксиом военного дела: убивает не тот враг, который на виду, а тот, которого ты не заметил. Пертурабо не мог поверить, что планета, явно столь ценная для эльдар, была окончательно брошена. Западни и ловушки могут задержать неосторожных, но они не заменят воинов с оружием, которые знают, как им пользоваться. Даже неприступную Кавею феррум охраняли тысячи легионеров.

Пертурабо открыл канал пикт-связи с Фулгримом, и в воздухе возникла мерцающая голограмма брата, парящая над наклонной броневой плитой «Теневого меча».

— Разве все это не возбуждает? — засмеялся Фулгрим, его темные глаза широко распахнулись от предвкушения, а лунно-белые волосы парили за спиной пикселированным облаком.

— Мне не нравится, — ответил Пертурабо. — Слишком все просто.

Фулгриму, судя по его виду, было досадно, что его энтузиазм не разделяют.

— Брат, мы в шаге от исполнения наших планов, так зачем ты портишь мне радость?

— Потому что тактическая ситуация слишком уж хороша — обычно это означает, что враг вот-вот атакует, и сильнее, чем ты мог представить.