– Я никогда не смотрела на брак как на выгодную сделку, – горячо возразила она. – Я не боюсь нужды и заботы.

– Тогда в чем же дело? Я не нравлюсь вам? Вы меня не любите?

– Вы любите другую, – уклонилась Эллен от прямого ответа.

– Вы намекаете на мисс Люкс? – спросил Престо. – Правда, я увлекался ее красотой. Но когда узнал поближе, как человека, то убедился, что мы с нею совершенно разные люди... В мое последнее деловое свидание с нею я сам, был поражен тем, что ее обаяние исчезло для меня. И тогда же я понял причину этого: вы вошли в мою жизнь.

На щеки Эллен возвращался румянец.

– Почему именно сейчас вы делаете мне предложение? Это так внезапно и, как будто, несвоевременно, если принять во внимание...

– Да, момент может показаться неподходящим. Но именно такой момент – лучшее испытание искренности и силы чувства... Вы знаете трагедию знаменитых и богатых людей. Эта трагедия заключается в том, что они никогда не уверены, отдают ли им руку и сердце по любви или же из-за их славы и денег. Истинно любит только тот, кто не откажется от любимого и в тяжелое время, перед лицом нужды и жестокой борьбы за жизнь, как это и показано в моем фильме. Будьте же такой героиней не только на экране, но и в жизни! Это даст мне новые силы для борьбы, – заключил он с искренним чувством и осторожно положил свою руку на руку Эллен, с волнением ожидая ее ответа.

Она глубоко вздохнула, помолчала и, наконец, ответила:

– Ни в счастье, ни в несчастье я не оставлю вас, Престо... Если вы только любите меня.

– А вы? Вы любите меня?

– Я полюбила вас еще там, на берегу Изумрудного озера. Полюбила прежде, чем узнала, что вы – Антонио Престо.

Престо поцеловал ее руку и крикнул:

– Джеффри! В киностудию! На полную скорость! Мы и так, кажется, опоздали.

– Заедем сначала в контору к вашему дядюшке, – сказал Престо.

Барри был очень удивлен, когда увидал входящими в его кабинет Престо и Эллен, украшенную флер д’оранжем.

– Мистер Барри! – воскликнул Тонио, здороваясь со стариком. – Я пришел вам сообщить о нашей помолвке. Надеюсь, вы, как опекун мисс Эллен и ее ближайший родственник, ничего не имеете против нашего брака?

Барри хотел что-то ответить, но поперхнулся от волнения. Откашлявшись, он сказал:

– Поздравляю. Я очень рад. Но как это все неожиданно!

– Для родителей и опекунов это часто бывает неожиданно, – смеясь, ответил Престо и крепко пожал руку старого педагога. – А теперь, – продолжал он, – я вас попрошу вот о чем. Сейчас же, немедленно пошлите объявление во все газеты о предстоящем бракосочетании.

– Для чего это? – удивилась Эллен.

– Так делается всегда, – ответил Престо. – Теперь, мисс Эллен, идем в киностудию.

Войдя в большой павильон. Престо сразу заметил, что здесь творится что-то необычайное. Все помещение было полно: весь состав рабочих, декораторов, артистов был налицо. Пришли даже те, которые не участвовали в съемке эпизода. Декорации отодвинуты. Возвышался только пульт управления, с которого режиссер отдает свои приказания. Настроение у всех было приподнятое. Лица оживлены и взволнованы. Все как будто чего-то ожидали.

От толпы отделился один из статистов и громким голосом сказал:

– Всему коллективу известны затруднения, которые переживает наше кинопредприятие. Рабочие, служащие, киноартисты обеспокоены этим. К сожалению, мистер Престо не обсудил совместно с нами создавшегося положения вещей. Мы бы хотели его послушать сегодня.

Тонио Престо не мог не признать этот упрек основательным. Привыкнув работать самостоятельно, он вел себя не как глава кооперативного предприятия, а как директор фирмы. Ему казалось, что если сотрудники участвуют в дивидендах, то больше ничего и не нужно. Престо открыто признал свою ошибку, объяснив ее своею неопытностью в общественных делах.

Затем статист-делегат сказал, что на митинге всех работников предприятия была принята такая резолюция: до окончания постановки картины все без исключения будут получать заработную плату в половинном размере, а если понадобится, то и меньше.

Это для Престо было большим облегчением, и он начал благодарить, но из рядов собравшихся послышались крики: «Не за что... Общее дело!.. Общие интересы. Лучше половина заработной платы, чем безработица!»

«Опять невпопад!» – с досадой на себя подумал Престо.

Вслед за этим был организован короткий митинг, на котором избрали комитет для руководства предприятием. А члены комитета избрали председателем Престо.

Кинопредприятие Престо ставилось на новые рельсы, изменяло свой характер.

Гофман хмурился и держался в стороне. Ему предлагали войти в ревизионную комиссию, но он отказался.

Когда со всем этим было покончено, рабочие взялись за работу с такой горячностью, словно шли на штурм.

Пока они наводили в павильоне порядок, нарушенный митингом, Гофман отвел Престо в сторону и сказал с озабоченным лицом: