— Пожалуй.

Констанция протянула руку к своей связке ключей и медленно отцепила от нее обычный магнит.

— Если я проведу им по проводам, — намекнула она, поднеся магнит к катушкам, — запись будет стерта. — Выразительная пауза. — Отдайте мне векселя миссис Нобл. Между прочим, вы могли бы отдать мне и акции. Теперь от них нет никакой пользы.

Выложив бумаги на стол перед собой, она добавила к ним и старые поддельные акции из кармана Хэлси. Вот они все — компрометирующие, гибельные улики.

Констанция не спеша провела магнитом по тонкой стальной проволоке, стирая то, что было на ней записано, как ангел-хранитель, вычеркивающий события из книги жизни.

— Проверьте, Драммонд! — сказала она, отдав прибор детективу. — Проверьте и убедитесь, что проволока чиста.

Потом она подошла к камину. Бумаги, только что лежавшие на столе, полетели в ярко вспыхнувшее пламя.

— Вот так! — воскликнула Констанция. — Такие долги — даже не долги чести. Если вы вызовете такси, Хаддон, я закажу столик в «Джаде» для вас и миссис Нобл. Это будет вашим прощанием, и Драммонд больше не станет наблюдать за вами из угла. А после вы должны будете забыть друг друга… Навсегда. Понимаете?

— Полагаю, вы слышали о проблемах в «Моторс»? О том, что остальные директора пытаются заставить меня выйти из правления?

Родман Брайнард, президент большой корпорации «Моторс корпорейшн», сидя за столом напротив Констанции Данлап, изучал притягательную глубину ее больших карих глаз. Беседа с Констанцией не была похожа на светскую болтовню с другими известными ему женщинами. Еще никогда Брайнарду не доводилось так откровенно разговаривать ни с одной представительницей женского пола — неважно, по делу или просто так.

— Один из наших общих друзей, — продолжал он, — рассказал мне о вас достаточно, чтобы убедить — вы вовсе не дилетант в деле помощи людям, попавшим в затруднительное положение. Вот почему я попросил вас зайти. Думаю, вы можете мне помочь.

Прямота Брайнарда импонировала Констанции.

— Очень любезно с вашей стороны, что вы так верите в меня… При столь недолгом знакомстве, — заметила она, вглядываясь в его лицо.

Брайнард засмеялся.

— Вы же сами понимаете, миссис Данлап: все, что я вам сейчас рассказал, — не секрет для Уолл-стрит. Мне угрожали актом Шермана [3] . А если за расследованием последует реорганизация, Родман Брайнард будет уничтожен… Возможно, ко мне даже применят уголовные статьи, которые есть в этом законе. Это, миссис Данлап, всего лишь чистой воды лицемерие. Мои враги притворяются, что совершают доброе дело, но в итоге творят только зло.

Излагая свое дело, Брайнард внимательно наблюдал за Констанцией, и, похоже, она нравилась ему все больше и больше.

«Клянусь святым Георгием, — подумал он, — у этой женщины мужской склад ума. С ней можно иметь дело».

А вслух бизнесмен, привыкший принимать быстрые решения, сказал:

— В данный момент они превратили в свое орудие миссис Брайнард. Они распространяют скандальные слухи о моей связи с Бланш Леблан, актрисой. Вы ее видели? Потрясающая женщина… Изумительная. Но я уже давно понял, что дружба с ней приведет лишь к беде.

Брайнард в упор посмотрел на Констанцию, так разительно отличающуюся от авантюристки Бланш Леблан, и отрывисто закончил:

— Поэтому я решил с ней порвать.

— А как Бланш Леблан связана с проблемами «Моторс корпорейшн»? — резко спросила Констанция.

— Враги начали следить за мной задолго до того, как я заметил, что за мной следят. Они копались в моем прошлом. Вчера я выяснил, что кто-то вломился в дом мисс Леблан и украл пачку писем, которые я ей написал. От актрисы люди не ждут строгой морали и не осуждают ее за эскапады, зато это может причинить огромный вред президенту «Моторс корпорейшн»… Пока еще действующему президенту.

— Кто за вами следит?

— Уортингтон, казначей, направляющая сила «инсургентов», как они себя называют… Слово такое же популярное, как и слово «реформа». Я так понимаю, что на них работает детектив по имени Драммонд.

Услышав это имя, Констанция быстро подняла глаза. Неужели Драммонд будет вечно попадаться ей на пути?

— История с письмами, — продолжал бизнесмен, — подвела дело к финишной черте. На этом меня здорово подловили. Судя по тому, как ведет себя Сибилла… э-э, миссис Брайнард, она читала и перечитывала эти письма. Но, клянусь богом, — стукнув кулаком по столу, заявил он, — я буду сражаться до конца, а когда паду, — он подчеркивал каждое слово новым ударом, — паду не один! Я обрушу все чертово строение на их головы!

Брайнард был слишком возбужден, чтобы извиниться перед дамой. Констанция вглядывалась в его лицо, на котором была написана угрюмая решимость, и понимала — он не из тех, кому предназначено пасть.

— То не потеряно, чему грозит опасность, мистер Брайнард, — тихо сказала она. — Ведь так говорят у вас на Уолл-стрит?

— И как бы вы поступили на моем месте? — спросил он. В его тоне звучала не мольба, а скорее приглашение к беседе.

— Пока не могу сказать. Позвольте прийти к вам завтра на работу. Я могу стать вашим личным секретарем?