Маргарита резко замолчала, добавить что-то еще она не решалась. На другой стороне провода тоже молчали, но тяжелый вздох и последовавшая за ним речь, снова «встряхнули» ее, словно ударили током.

– Госпожа Амелина, я очень сожалею, что так и не смог попасть на ваши выставки. Поэтому я и хотел лично пригласить вас ко мне на праздник, чтобы поближе познакомиться с творительницей чудесных полотен! В любом случае, я очень ценю ваши работы, и теперь я бы хотел познакомиться с вами… Итак, вы принимаете мое приглашение?

Голос Романовича, казалось, теперь звучал теплее. Но Маргарита чувствовала, что это ловушка, она не только знала это – она была в этом уверена. Но начатое надо было доводить до конца, и было бы бессмысленно отступать сейчас, когда ее цель оказалась совсем близка.

– Хорошо, господин Романович! Я обязательно приду!

В трубке послышался легкий смех, и Маргарита почувствовала холодок, пробежавший по спине.

– Я очень рад, – ответил мужчина, переставая улыбаться, – тогда жду вас в следующую пятницу в семь часов вечера! Вам доставят приглашение прямо домой.

Короткая пауза закончилась теплой фразой, но Маргариту уже сильно трясло.

– Я буду счастлив, наконец, познакомиться с вами.

– Я тоже, до встречи, господин Романович! – буркнула Маргарита в ответ.

– До встречи, госпожа Амелина.

«Я тоже буду очень счастлива, ведь я так долго тебя искала», – добавила она про себя, повесив трубку и опустившись на мягкий стул. Слезы начали медленно орошать ее лицо.

«Скоро месть свершится, – подумала она, – но это может стоить мне жизни…».

Холодные осенние дни тянулись бесконечно, и Маргарита считала минуты в ожидании встречи с Александром Романовичем. Ее лицо приобрело легкий бледноватый оттенок, виновником чего стали бесконечные тревоги и чувство нетерпения. Она не замечала, что происходило вокруг нее, и уже несколько дней нарочно избегала встречи с отцом, ссылаясь на срочную работу. Маргарита не хотела допустить даже мысли, что снова может причинить ему боль. Но, несмотря на внутренние угрызения совести, она не собиралась отступать. Ведь кто-то должен был наказать убийц, поэтому наверняка отец будет гордиться ею… только потом… когда все закончится… От одной этой мысли ей становилось легче, но не надолго.

Маргарита почти не замечала постоянного присутствия своей подруги в эти дни. Погруженная в план действий, она даже не догадывалась, что Лизка так драматично воспринимала происходящее.

– Может быть, ты все-таки передумаешь туда идти?

Подруга присела на край огромного, покрытого дорогой тканью, дивана. Как никогда прежде, она чувствовала необыкновенную физическую усталость. Ее волосы потеряли прежний блеск, на легкий макияж не было времени. Вот уже несколько дней она потратила на бесполезные уговоры своей подруги отказаться от встречи с Романовичем, но та не хотела ничего слышать.

Лизка не обижалась, она просто злилась, и чувство беспомощности держало ее во власти безысходности. Она понимала, что Маргарита находилась в каком-то странном состоянии «ступора», которое толкало ее на безумные поступки.

Лизка недоумевала, что было причиной действий Маргариты на самом деле. После окончания университета ее подруга оказалась самой талантливой из выпускников, обнаружив колоссальные способности. Она начала развивать новое направление в психологии, добившись его признания. Маргарита называла его «искусством, познавшим психологию человека». Но на самом деле, все было наоборот. После тяжелой болезни Маргарита «поглощала» психологическую науку до тех пор, пока не достигла самой ее вершины. И тогда она решила использовать искусство в качестве лекарства! Никто в это не верил, но когда ее картины обретали жизнь, они начинали обладать энергией невиданной силы, отчего тут же находили своих поклонников.

И теперь, когда этот мерзкий тип по имени Романович «пронюхал» про необыкновенные картины Маргариты и хотел встречи с ней, Лизка потеряла сон. Этот человек был слишком опасен. Он был известен не только в Москве, его имя знали везде. Везде, где шла война. Никто не сумел раскрыть успех его игры, каким образом Романович «угадывал» предстоящие конфликты, сбывая туда оружие. Этот факт оставался загадкой. Все эти подробности Лизка узнала от самой Маргариты, которая, в свою очередь, получила информацию от отца. И теперь та делала вид, что совсем не слышит ее, продолжая готовиться к встрече с этим опасным человеком.

– Марго, ты меня слышишь?

В который раз Лизка попыталась разбудить «здравый смысл» сознания подруги. Но та продолжала рисовать, делая какие-то непонятные наброски на чистом листе бумаги.

Сердитые глаза Лизки приблизились к лицу подруги, ее узкие глаза расширились и теперь угрожающе смотрели на Маргариту.

– Да, – коротко ответила та, – я прекрасно тебя слышу. Я знаю, что ты хочешь мне сказать, но, прошу тебя, оставь свои идеи – я все равно пойду к нему.

Маргарита как будто не замечала, что Лизка сходит с ума по поводу предстоящей встречи. Теперь единственным чувством, которое руководило ею сейчас – была месть, об остальном она старалась не думать.