– Он зашел, а я нет, – ответила Лаура и залпом выпила стакан вина. – Я дошла до конца! Как до дна этого стакана! Дело в том, что все в вещах Стефании искали что-то типа золота, алмазов. Возможно, какую-то карту клада. Но никак не личный дневник старой девы. Кому была нужна толстая, потертая тетрадочка в белый горошек? Стефания начала вести дневник в начале прошлого века. Мечты юной девушки о внимании мальчишки-хулигана с соседней улицы, о красивом красном платьице с пышной юбкой и о щенке породы овчарка. Там же она рисовала красивых принцесс, цветы, бегущих по полю лошадей… Где-то мелькнули первые слова разочарования о несчастной первой любви, стихотворные строчки, размытые слезами. Взрослела Стефания, вместе с ней взрослел ее дневник, менялся почерк, появлялись другие интересы, пристрастия. Когда вещи Стефании оказались у нас в театре, я в отличие от преступников не искала ничего дорогого. Я взяла этот дневник. Мне стало безумно жалко эту одинокую старую женщину, которая умерла и даже не смогла никому ничего толком передать. Я знала, что должен прийти какой-то антиквар и выбрать из ее вещей самое ценное. Я знала, что все, что ему не надо, он выбросит, может, не сразу, а потом… И я не захотела, чтобы вся жизнь этой женщины оказалась на помойке. Я взяла дневник и просто убрала… Я не собиралась никогда в жизни читать его, но я не могла допустить, чтобы он пропал… Я ведь знала Стефанию, общалась с ней… А когда Настя, девушка из редакции, сказала, что этот глупый перевод касался какой-то девочки и ее дневника, я почувствовала некоторый момент дежавю… А потом… потом я впервые в жизни прочла даже не чужое письмо, а круче! Чужой дневник… Но оно того стоило, – мечтательно задумалась Лаура. – И я нашла то, что искал Бронислав Витальевич, я нашла то, что убило столько народа.

– И что же это было? – Нина даже дышать перестала.

– Между страниц дневника Стефании были вклеены истертые листки на испанском языке в безумно плохом состоянии. Я поняла, что все они связаны между собой и к дневнику Стефании не имеют никакого отношения. И я отнесла эти листки в комитет по искусству. Их заключение было ошеломительным. Эти листки сложились в пьесу самого Лопе де Вега! Говорят, он написал более двух тысяч произведений, но только четыреста двадцать пять дошли до наших дней. И вот такая удача! Еще одно его произведение. А ведь все, что выходило из-под пера этого человека, стало нетленным. Сейчас современные драматурги что-то пишут, их пьесы ставят… Но столько провалов или постановок-однодневок А новая пьеса такого мастера, дошедшая до нас сквозь тысячелетия, – это находка! Это стопроцентный успех! За эту пьесу заплатят не один миллион долларов, за ее постановку будут драться лучшие театры мира и самые титулованные режиссеры. И эта рукопись найдена у нас, в России. Это большая честь. А про то, что задумала Стефания, я так могу сказать… Она была очень чуткой и мудрой женщиной и поняла, что на ее добро начали покушаться. Не могла Стефания поверить во вдруг проснувшиеся чувства к ее персоне у Бронислава и потом еще и у молодого Кости. Она поняла, что они просто заинтересованы в ее наследстве и жаждут его заполучить с целью наживы. Она испугалась, стала думать, что ей делать? Почему она не пошла в полицию? Мы этого никогда не узнаем, потому что ответить на этот вопрос могла только сама Стефания. Она была пожилым и одиноким человеком, а такие люди не склонны доверять другим, тем более полиции. Она доверяла единственному человеку – мне, и понимала, что я пойму, каким сокровищем обладаю, и правильно им распоряжусь. Ведь чего-чего, но корысти во мне нет, и Стефания могла это почувствовать за долгие часы нашего общения.

– Ты святая, – выдавила из себя Нина, пребывающая в каком-то странном состоянии.

– Я такая, какая есть… Не лучше, не хуже. Моя радость и моя беда в том, что именно мне Стефания решила передать свое сокровище. Она не учла того, что я ленива, что у меня были деньги и я не рвалась за новым переводом и новым заработком. Да еще все эти завертевшиеся события… Я все никак не могла доехать до издательства за переводом, который должен был подтолкнуть меня к тому, чтобы я заинтересовалась ее дневником и нашла сокровище.

– Всего не предусмотреть, – криво усмехнулась Нина.

– Это точно! Но Стефания и предположить не могла, что я заберу дневник еще до ее подсказки, так сказать, по доброй воле. Только из-за того, что не захочу, чтобы он был выброшен на помойку.

– Браво! Ты просто мать Тереза! – воскликнула Нина.

– Пусть так… Везет тем, кто бескорыстен. Алчные люди пошли на все, чтобы заполучить эту пьесу, чудом уцелевшую до наших дней. А досталась она мне, единственному человеку, к которому и должна была попасть по задумке Стефании. Разве это не чудо? – задалась вопросом Лаура.

– Чудо, – улыбнулась Нина, постепенно приходящая в себя.

– А Стефания знала, что ее могут убить. Мы нашли человека, одного из ее постоянных клиентов, который и выполнил ее странное поручение. Стефания ему преподнесла все так, что он даже не задумался о странности ее просьбы и уж тем более о том, что ей грозит опасность. Она сказала ему, что уже не молода, что в любой момент может умереть от старости. А так как ей больше некому довериться, то она просит его по дружбе после ее смерти отнести рукопись в издательство для одной женщины. Вроде как хочет, чтобы эта вещь досталась ей после ее ухода. Этот человек, не увидев в этом ничего такого, согласился. Так рукопись попала в редакцию. Также Стефания отдала ему свою карточку, с которой он перевел деньги за перевод. Стефания очень хорошо разбиралась в людях и не случайно выбрала этого человека. Она знала, что он не обманет ее.

– Чего же она тебе просто не отдала все напрямую и не объяснила? – поинтересовалась Нина.

– Да потому что она боялась, и за себя, и за меня боялась! Запуталась… Бедная Стефания! Она и посоветоваться-то ни с кем не могла… или не успела, – посмотрела на нее Лаура.

– Значит, ты оказалась той счастливицей, кому досталось это бессмертное произведение? – с пылающими щеками произнесла Нина. – А ты и правда странная баба… Это же такие деньжищи! Ты могла сразу перейти в разряд богатейших людей и позволить себе все! Все! И вот так вот взять и отдать государству….

– А что? Лучше продать за миллион долларов Лукашу Мейеру? – спросила Лаура.

– Почему бы и нет? – ответила ей Нина.

– Что-то ты не удивилась, когда я назвала это имя, и не спросила, кто это.

– Ну и что? Мало ли чье имя ты назвала, – пожала плечами Нина.

– За этим господином, проживающим в отеле в центре города, была установлена слежка, и было отмечено, что несколько дней назад он вдруг приехал в это кафе и долго беседовал с тобой, вон за тем столиком, – махнула рукой Лаура. – И эта беседа была не из приятных. Он кричал на тебя, а ты только разводила руками и оправдывалась. Похоже, ты обещала ему что-то и не выполнила…

– Ого! Куда завели тебя твои фантазии! – откинулась на спинку стула Нина и сложила руки на груди.

– Тому есть доказательства.

– Ну и что? Да мало ли чем я тут занимаюсь и с кем встречаюсь? Я – свободная женщина! Что хочу, то и делаю!

– Ага! Именно поэтому иностранец, встречаясь с тобой в этом маленьком кафе, поднимал ворот пиджака и надевал черные очки! Он мог бы так и не маскироваться здесь, в России. Его тут не знают, но он это делал, скорее всего, по привычке.

– Я не помню, с кем говорила! И вообще, я часто пью, не заметно? Или этот господин… как ты его назвала? Уже дал вам показания?