Лорешинад направлялся на второй уровень, где располагались жилые комнаты, общежития, бытовые помещения. На юге — для воинов и шахтёров, на севере — для жриц. В центре страны располагались покои Верховной жрицы и её приближенных, а также ритуальные помещения.

Первый уровень занимали лавки, кузницы, столовые, мастерские по обработке дерева, посты разведчиков-иссилинов [6] у выходов на поверхность с контрольно-пропускными пунктами. Без их ведома никто не мог заходить в подземелья и выходить. Кроме плак`кйорлов [7] — элитных воинов в охране Верховной жрицы.

Лорешинад никогда не был на границах государства: с юга естественной преградой для расширения было дно океана, с трёх сторон — на западе, востоке и севере — подземелья ограничивали горы. Послушные и коварные, они давали металлы, но могли затопить лавой прилегающие тоннели. Горы являлись самым опасным местом подземелий. Поговаривали, что там, в паутине тайных ходов, сделанных жрицами, находятся ворота в Мир Духов. Впрочем, это были байки шахтёров, страшащихся спускаться туда.

Были в подземельях и разведчики других рас. Но за это наказывали иссилинов.

Подземелья Хар'ол-Велдрина всегда кипели жизнью, на каждом уровне тёмные эльфы занимались своими делами, засыпая днём, когда свет солнца проникал на первый уровень в щели воздуховодных труб.

Единственным тихим местом во всем Хар'ол-Велдрине были личные покои. И только потому, что никто не мог войти в чужую комнату без воли хозяина. Обстановка минимальна: кровать, стойка для оружия, сундук для одежды и личных вещей, столик, куда призрачные пауки-посыльные доставляли сообщения. У жриц обычно на стене висело ещё зеркало из полированного серебра.

Заперев дверь, Лорешинад снял перевязь с клинками. Распустил ленту, связывавшую часть длинных пепельно-белых волос на затылке. За уши спустились две тонкие чёрные пряди — отличительный знак вин`эссов. Затем он разделся и лег на кровать.

«Этот танец интересен, — подумал Лорешинад, — но он начинает затягиваться. Не могу отделаться от мысли, что эти выпады в мою сторону неспроста. Ведь если бы от меня действительно хотели избавиться, то не подсылали бы недоучек. Ни за что не поверю, что те же жрицы не знают, сколько и какого яда нужно для перехода в Мир Духов. Что-то здесь не так…»

Через некоторое время из-под потолка на столик опустился призрачный паучок-посыльный и тут же растаял, оставив после себя лист бумаги, сделанной из специально обработанной паутины.

Эльф взял листок, прочитал и сказал вслух:

— Рейд в окрестности Малос-Нольве [8] ? Интересно… Нам опять нужны светлые сородичи? Впрочем, неважно. Я же все равно пойду…

— Хорошо, серая, я пойду. Но не смей больше мной командовать! — Грим почти рычал от ярости, но всё ещё спал.

Вот ведь, что одиночество с людьми делает — во сне разговаривать начинают.

«Впрочем, — подумал Сайлас, — от таких снов, как мои, тоже заговоришь».

Он огляделся, не вставая с постели. В небольшую комнату с двумя лежанками и столом проникали ленточки света из щелей между ставнями. В лучах кружили пылинки. Пахло землёй, смолой и деревом. За окном чирикали птахи… Маленький рай. Как будто всю жизнь и тянуло сюда. Словно родной дом: войдёт сейчас бабушка, давно забытая бабушка, с молоком и гренками. И будто не существовало всей этой прошедшей жизни, этой Чечни, любовниц, походов с двумя упырями…

— Пацаны! — его подбросило на кровати. — Как я мог забыть о них?! Что за наваждение?!

Он встряхнулся, сбрасывая сон и грёзы, схватил куртку, начал обыскивать карманы. Телефон — промок, восстановлению не подлежит; паспорт, банковская карта и навигатор остались у ребят…

«Засада, что меня дёрнуло искупаться? Ведь без головы надо быть, чтоб так облажаться! Надо будить Грима!..» — подумал он, развернулся к соседней кровати и вздрогнул.

Грим стоял позади него, его била мелкая дрожь ярости. Распущенная грива волос, падающих на шею и плечи вороновым крылом, растрепалась. В утреннем свете он казался смуглым, как индеец, а исчерна-карие глаза, мертвенно-тусклые, смотрели до жути зловеще.

Демон. Врубель.

— Пошли искать твоих девочек! — объявил он.

Потом добавил тише: «Она просила».

— Кто? — ляпнул Сайлас, не к месту вспомнив свою бабушку.

— Увидишь потом, надо сейчас этих придурков найти, — ответил он и снова пробурчал: «Ведьма белобрысая…»

Оставив Сайласа размышлять о его снах, Грим отправился на кухню. Через минуту он выглянул:

— Надо выдвигаться сейчас, завтрак я собрал, перекусим по дороге. Ты готов?