Она сделала прямой справа – так сильно, что Стефану пришлось отступить на шаг. Сага невольно рассмеялась, и не успел он обрести равновесие, как она ударила снова.

– Держись, – велела она с ноткой нетерпения в голосе.

– Нам уже пора.

С разгоряченным сосредоточенным лицом она провела серию жестких ударов, и тут же ее наполнило отчаянное бешенство. Из-за этого бешенства она ощущала себя слабой, но именно оно заставляло ее драться там, где другие сдавались.

От жестких ударов груша сотрясалась, а цепь звенела. Сага заставила себя остановиться, хотя могла бы продолжать еще долго.

Запыхавшись, она легко отступила назад. Груша продолжала раскачиваться. Легкая бетонная пыль сыпалась с крепления в потолке.

– Вот теперь я довольна, – улыбнулась она и зубами стащила с себя перчатки.

Стефан прошел за ней в женскую раздевалку, помог разбинтовать руки.

– Ты ушиблась, – прошептал он.

– Да пустяки. – Сага посмотрела на руку.

Застиранная спортивная майка насквозь пропиталась потом. Соски темнели сквозь белый лифчик, мускулы набухли, наполнились кровью.

Сага Бауэр была комиссаром Службы безопасности. С комиссаром Линной из уголовной полиции она работала при расследовании двух серьезных дел. Сага была боксером элитной лиги, отличным снайпером, а также прошла специальное обучение усовершенствованным техникам допроса.

Двадцать семь лет, глаза синие, словно летнее небо, в длинных светлых волосах – цветные ленты, красива почти неправдоподобно. Иногда смотревшие на нее люди чувствовали себя странно, беспомощно, словно потерялись. Увидеть ее значило несчастливую любовь.

От горячей воды в душевой пошел пар, зеркала запотели. Сага стояла неподвижно, широко расставив ноги и свесив руки по бокам, и вода лилась на нее. На одном бедре желтел огромный синяк, костяшки правой руки кровоточили.

Сага подняла глаза, стерла воду с лица и увидела, что Стефан просто стоит и смотрит на нее с совершенно беззащитным лицом.

– О чем думаешь? – спросила Сага.

– О том, что, когда мы в первый раз занимались любовью, шел дождь, – тихо ответил он.

Сага хорошо запомнила тот день. В полдень они были в кино, и когда вышли из кинотеатра на Медбургарплатсен, полило как из ведра. Они бегом кинулись по Санкт-Паульсгатан к нему в студию, но все равно вымокли до нитки. Стефан, твердивший, что она бросает вещи как попало, развесил одежду на батарее, а потом подошел к пианино и стал перебирать клавиши. Он сказал: я знаю, что мне надо отвернуться, но ты освещаешь комнату, как раскаленный стеклянный шар.

– Заходи в душ, – позвала Сага.

– Мы не успеем.

Сага смотрела на него, и между бровей обозначилась морщинка.

– Я единственная? – вдруг спросила она.

– Что ты имеешь в виду? – улыбнулся Стефан.

– Я единственная?

Стефан протянул ей полотенце и тихо сказал:

– Идем.

Когда они вылезали из такси у кафе “Глен Миллер”, шел снег. Сага подняла лицо к небу, закрыла глаза, чувствуя, как снежинки падают на горячие щеки.

В тесном кафе уже было полно посетителей, но Стефану с Сагой повезло отыскать свободный столик. В фонарях с “замороженными” стеклами мигало пламя свечей, мокрый снег падал за окнами на Бруннсгатан.

Стефан повесил сумку на спинку стула и подошел к барной стойке, чтобы сделать заказ.

Волосы у Саги еще были влажными, и она вздрогнула от холода, когда сняла с себя зеленую куртку, промокшую и потемневшую на спине. Люди оборачивались на нее, и Сага забеспокоилась, не заняли ли они чье-нибудь место.

Стефан поставил на стол две водки-мартини и тарелочку с фисташками. Сели друг напротив друга, выпили, молча подняв бокалы. Сага уже собиралась сказать, что проголодалась, когда к ним подошел тощий человечек в круглых очках.

– Джеки, – изумленно сказал Стефан.

– Мне показалось, что тут запахло кошачьей мочой, – улыбнулся тот.

– Это моя девушка, – сказал Стефан.

Джеки глянул на Сагу, но не дал себе труда поздороваться. Вместо этого он что-то зашептал Стефану и рассмеялся.

– Нет, серьезно, ты должен сыграть с нами, – сказал он. – Мини тоже здесь.

Он указал на атлетически сложенного мужчину, направлявшегося в угол, где помещались почти черный контрабас и полуакустическая гитара Гибсона.

Сага не слышала, о чем они говорили. Речь шла о каком-то легендарном выступлении, о лучшем в его жизни контракте и о каком-то гениальном квартете. Она ждала, скользя взглядом по залу кафе. Стефан начал что-то говорить ей, но Джеки потащил его из-за стола.

– Ты будешь играть? – спросила Сага.