Шрифт:
Высокий дядя с чёрной, как у цыгана, бородой катил по улице дребезжащую, похожую на сундук тачку и, задирая по-бычьи голову, на всю деревню орал:
— Бутылки, банки покупаю! Кости покупаю! Старые сапоги, войлок покупаю!..
— Дяденька! — окликнул его из окна Володька. — А вы почём кости покупаете?
— А у тебя что, есть разве? — сказал, останавливаясь, утильщик.
— У меня есть, только дома. Вы после в Мичуринский поселок не пойдёте?
— Буду, — сказал бородач.
— Зайдите тогда, пожалуйста, к нам, в тринадцатый дом, около пожарного сарая.
— А у тебя что, много их?
— Это чего? Костей-то? Много. Пуда три, наверно.
— Ладно, зайду, посмотрим…
— Нет, вы сначала скажите, почём вы платить будете?
— Не бойся, не обману. Если товар хороший, по двугривенному за кило посчитаю…
Утильщик поплевал на руки и покатил свой сундук дальше, а Володька — Володька не мог уже больше заниматься. Он забыл и о сукнах, и о бассейнах, и о встречных поездах, которые идут из пункта А в пункт Б… Теперь он мог думать только о костях.
Он выдрал из тетради листок, окунул в чернильницу перо и стал торопливо подсчитывать:
— В пуде шестнадцать кило. Шестнадцать на три — сорок восемь. И ещё на двадцать… Видали?!! Это ж почти десять рублей! Целый капитал!
За эти деньги можно, пожалуй, голубя купить, а если умеючи, так и не одного, а парочку…
И он так ясно представил себе двух маленьких сизых турманчиков, которые, ласкаясь и расправляя перышки, сидят у него на гребне крыши, что даже губами зачмокал и забормотал что-то вроде «гуль-гуль-гуль»…
Но тут его взял страх: а что, если утильщик приедет, а его дома не будет? Это что же, — значит, прощай голуби? Нет, нужно скорей кончать.
Он снова разложил тетради. Но теперь никакая арифметика уже не лезла в голову. В голове были только голуби.
Он прошёл в соседний класс, выглянул из окна во двор. На дверях кирпичного домика, где жила Елизавета Степановна, висел замок, — наверно, учительница ушла на огород копать картошку.
«Э, ладно, — подумал Володька, возвращаясь в класс и кое-как запихивая в сумку свои книги и тетради. — Что же я, в самом деле, ждать её буду, что ли? Сделаю задачки дома, а завтра скажу, будто сидел, сидел и не дождался».
И чтобы не терять времени, он перемахнул через подоконник на улицу и через десять минут уже бежал по федосьинским задворкам, размахивая своей холщовой сумкой и не думая о том, какие новые беды и напасти ждут его впереди.
Отца не было. Володька воспользовался этим и облазил весь дом. На чердаке, в кладовке, на помойной яме, в холодной подклети он насбирал килограмма два старых, сухих и лёгких, как прошлогодний тростник, мослов.
С голубями ничего как будто не получалось. Два килограмма — это всего сорок копеек, а за сорок копеек и воробья небось не купишь.
«Ничего… постепенно поднакопим», — утешая себя, думал Володька.
До вечера он ждал бородатого утильщика, побаиваясь немножко, что тот заругается, когда увидит, что костей так мало. Он уже придумал, как будет врать: будто костей у него оказалось четыре с лишним пуда, будто он честно ждал, но тут вдруг приехал другой утильщик и купил, выпросил у него эти кости, заплатив по сто рублей за пуд.
Врать ему, однако, не понадобилось — утильщик не приехал.
За всеми этими делами Володька совсем забыл про сукна и бассейны. И только вечером, за ужином, когда отец, по обыкновению, спросил у него, выучил ли он уроки, Володька вспомнил, что ему ещё нужно решить шесть задачек.
Не допив чая, он вытащил из сумки задачник и тетрадки и сел заниматься.
С грехом пополам одолел он первую задачу — про яблоки, которые делили между собой четыре брата и неизвестно сколько сестёр. Оказалось, что сестёр было ещё больше — целых шесть.
Володьке надо бы сразу переходить к следующей задаче — про самолёт и поезд, которые в один и тот же час отбыли из пункта А в пункт Б, но он почему-то всё продолжал думать про этих братьев и сестёр: вот небось весело жить в таком большом семействе! Ведь это подумать только — целых десять ребят в доме!..
«В один и тот же час из пункта А в пункт Б отбывают самолёт и поезд. Самолёт летит со средней скоростью 365 километров в час, поезд за это же время проходит…»
Глаза у Володьки слипались. Перо само собой выписывало вместо цифр какие-то закорючки с хвостиками.
«Значит, постойте, что же выходит? Поезд летит со средней скоростью… Тьфу. Самолёт летит, а не поезд… Куда же он летит? И какой самолёт — большой или маленький? Вот насажать бы туда всех десять братьев и сестёр! Вот небось весело было бы… А потом все на парашютах — прыг, прыг — вниз».