Шрифт:
К девушкам подсели летчики:
— Споем, что ли? Времени еще достаточно. Катерина, запевай! Что-нибудь душевное...
Вздохнув, Катя откинула голову, медленно провела рукой по волосам, поправляя свой кудрявый чуб, упавший на лоб, затем, будто отгоняя прежние мысли, скользнула ладонью по лицу и запела сначала тихо, потом громче:
Там вдали, за рекой, загорались огни,
В небе ясном заря догорала...
Все дружно подхватили негромкими, чуть приглушенными голосами:
Сотня юных бойцов из буденовских войск
На разведку в поля поскакала...
Закрыв глаза, Катя звонким, сильным голосом вела мелодию. Она любила петь и пела всегда с удовольствием, с чувством, забывая обо всем на свете, целиком уходя в песню. В полку ее считали признанным запевалой, вокруг нее собирался народ, чтобы спеть любимую песню или послушать русские и цыганские романсы, которые она охотно исполняла. Песни, которые пела Катя, были всегда или очень веселые, задорные или, наоборот, печальные. Других она не признавала.
Сегодня ее голос звучал как-то особенно проникновенно, словно в эту грустную комсомольскую песню она хотела вложить всю свою душу.
Ты, конек вороной, передай, дорогой,
Что я честно погиб за рабочих...
Затих последний звук песни, и наступила тишина, которую никто не хотел нарушить первым.
Внезапно в тишине раздался усиленный рупором голос дежурного по полетам:
— Внимание на аэродроме! Вылет через пять минут! Летчикам приготовиться!
Все стали поспешно подниматься, озабоченно натягивая шлемофоны. Катя подождала, когда все разошлись, и как бы между прочим сказала:
— Слышь, Лиль... Там у меня в тумбочке два письма лежат. Не успела я отослать. Одно сестренке, другое на завод. Я давно обещала... Помнишь, заводские еще мне самолет хотели подарить? Может, и купят когда-нибудь.
— Помню.
— Так ты отошли письма, Лиля. Адреса уже написаны.
— Когда? — не поняла Лиля.
— Да хоть завтра!
— А ты? — спросила Лиля подозрительно. — Разве ты сама не можешь?
— Да могу и сама... А если вдруг не выйдет, то сделай, ладно? Хочу, чтобы они обязательно получили.
— Почему это — не выйдет?
Лиля пристально посмотрела на Катю, стараясь прочитать ее мысли.
— Да мало ли что...
— Что это ты сегодня... Какая-то...
— Ну, Лилька, бывай! — улыбнулась Катя, перебив ее, и заспешила к своему самолету, на ходу надевая и застегивая шлемофон.
— Катя! Ка-тя! — крикнула ей вслед Лиля, желая задержать ее, но та не обернулась.
Лиле хотелось побежать за ней, но времени уже не оставалось. Она видела, как Катя, приблизившись к своему «ЯКу», сказала что-то технику и стала забираться на крыло. «Что это с ней?» — подумала с тревогой Лиля и, убедившись, что Катя уже села в самолет, повернулась к Инне, которая ждала ее с парашютом в руках.
— Будем запускать? — спросила она нерешительно, все еще раздумывая.
— Будем запускать, — ответила Инна. — Вот парашют, надевай.
Инна поспешно стала пристегивать парашют. В кабину Лиля садилась, испытывая гнетущее чувство, будто она не сделала чего-то важного, без чего нельзя обойтись. Но что именно нужно было сделать, Лиля не знала. Может быть, поговорить с Катей...
Точно в назначенное время восьмерка «ЯКов» вышла в район встречи. Вскоре в восточной части неба появились бомбардировщики «ПЕ-2», летевшие плотным строем на более низкой высоте. Дождавшись их, «ЯКи» заняли свое место, кружа над бомбардировщиками. Вся группа взяла курс на запад.
Приблизившись к одному из «ПЕ-2», который летел в строю крайним, Лиля увидела лицо летчика, строгое, сосредоточенное. Летчик повернул голову, широко улыбнулся ей как старому доброму другу и поприветствовал ее, подняв руку. Его улыбка показалась Лиле знакомой. Кого-то он напоминал ей, этот летчик, но сразу вспомнить кого Лиля не могла. В ответ на приветствие она покачала крыльями и заметила номер: «12». Разумеется, летчику и в голову не пришло, что «ЯК» пилотирует девушка.
При подходе к линии фронта группа встретилась с немецкими истребителями. Следом за первой шестеркой «фокке-вульфов», которые сразу же вступили в бой с «ЯКами», появилась еще семерка. Видимо, немцы надеялись, что все «ЯКи» к этому времени уже будут связаны боем с первой шестеркой «фоккеров» и бомбардировщики останутся беззащитными. Однако ведущий восьмерки предусмотрел такой вариант и, заранее разделив истребители на две группы, дал команду четверке «ЯКов» быть готовой к встрече с вражескими истребителями.