Шрифт:
Я говорю:
– Я не все время падаю. Я ему дам сейчас!
А он мне в нос как даст снова!
И я опять на пол сел.
А Мишка уже перчатки снимает. И говорит:
– Нет, это просто смешно мне с ним работать. Он совсем не может работать.
Я говорю:
– Ничего нет смешного… Я сейчас встану…
– Как хочешь, – говорит Мишка, – можешь и не вставать, это вовсе не важно.
Пара пустяков
Как только учебный год кончился, весь класс во дворе собрался. Обсуждали, что будут летом делать.
Все разное говорили. А Володя сказал:
– Давайте Анне Петровне письма напишем. Где кто будет, оттуда напишет. О том, что увидел летом. Как провел время.
Все закричали:
– Правильно! – На том и порешили. Разъ– ехались все кто куда. Клим в деревню поехал. Он там сразу письмо написал – пять страниц:
«Я в деревне спасал тонущих. Они все остались довольны. Один спасенный мне сказал: «Если б не ты, я бы утонул». Я ему сказал: «Для меня это пара пустяков». А он сказал: «А для меня не пара пустяков». Я сказал: «Конечно, для тебя не пара пустяков, а для меня пара пустяков». Он сказал: «Спасибо тебе большое». Я сказал: «Совсем не за что, потому что для меня это пара пустяков».
Я спас человек пятьдесят или сто. Даже, может быть, больше. А после они перестали тонуть, и спасать стало некого.
Тогда я увидел лопнувший рельс. И остановил целый поезд. Люди выбежали из вагонов. Они обнимали меня и хвалили. А многие целовали. Многие просили мой адрес, и я им давал свой адрес. Многие дали свои адреса, и я брал с удовольствием их адреса. Многие мне предлагали подарки, но я сказал: «Только, прошу вас, без этого». Многие меня фотографировали, со многими я фотографировался, многие мне предлагали ехать сейчас же с ними, но бабушку я не мог оставить. Я ведь не предупредил ее!
Потом я увидел горящий дом. Он горел вовсю. А дыму было сколько угодно. «Вперед! – сказал я сам себе. – Непременно там кто-нибудь есть!»
Вокруг меня падали балки. Несколько балок упали сзади меня, а несколько впереди. Несколько балок упало сбоку. Одна балка упала мне на плечо. Две или три упали у другого бока. Пять балок упали мне прямо на голову. Несколько балок еще где-то упало. Но я не обращал внимания. Я рыскал по всему дому. Но никого, кроме кошки, там не было. Я выбежал с кошкой на улицу. Хозяева дома были тут. В руках они держали арбузы. «Спасибо за Мурку, – сказали они. – Мы только что из продмага». Они дали мне один арбуз. Потом все тушили дом…
Потом я увидел старушку. Она переходила улицу. Я сейчас же пошел ей навстречу. «Разрешите, пожалуйста, – сказал я, – перевести вас на другую сторону». Я перевел ее на ту сторону и вернулся обратно. Подошли еще старушки. Их тоже я перевел на ту сторону. Некоторым старушкам не нужно было на ту сторону. Но я говорил: «Пожалуйста, я переведу вас туда и обратно. И вы снова будете на этой стороне».
Они все говорили мне: «Если бы не ты, мы не перешли бы». А я говорил: «Для меня это пара пустяков».
Две или три старушки не хотели переходить. Они просто сидели на лавочке. И смотрели на ту сторону. Когда я спросил, не нужно ли им на ту сторону, они сказали: «Нам туда не нужно». А когда я сказал, почему бы им не прогуляться, они сказали: «Действительно, почему бы нам не прогуляться?» Я их всех перевел на ту сторону. Они там сели на лавочку. Обратно они не хотели идти. Как я их ни упрашивал».
Клим много всего написал. Он был очень доволен своим письмом. И отправил письмо по почте.
Потом лето кончилось. Начались занятия. На уроке Анна Петровна сказала:
– Очень многие написали мне письма. Хорошие, интересные письма. Некоторые я вам прочту.
«Сейчас начнется, – думал Клим. – В моем письме много героических поступков. Все будут хвалить меня и восхищаться».
Анна Петровна прочла много писем. А его письма не прочла.
«Ну, тут все ясно, – подумал Клим. – Письмо в газету отправили. Там его напечатают. Может быть, будет мой портрет. Все скажут: «Ой, это он! Смотрите!» А я скажу: «Ну и что же? Для меня это пара пустяков».
Коньки купили не напрасно
Я не умел на коньках кататься. И они лежали на чердаке. И наверное, ржавели.
Я очень хотел научиться кататься. У нас во дворе все умеют кататься. Даже маленький Шурик умеет. Мне было стыдно выйти с коньками. Все смеяться будут. Пусть уж лучше коньки ржавеют!
Однажды папа сказал мне:
– Коньки я тебе купил напрасно!
И это было справедливо. Я взял коньки, надел их и вышел во двор. Каток был полон. Кто-то смеялся.
«Начинается!» – подумал я.