Лицо Хелены приобрело задумчивое выражение.

– Не знаю, с какой стати я должна оправдываться и объяснять, почему я и мой бывший муж не поддерживали связи после того, как он покинул страну. Но мы действительно не общались после развода, собственно, и тогда, когда он все еще жил в Стокгольме. Мне кажется, расставание нам обоим пошло на пользу.

Но почему разводится пара, прожившая вместе более двадцати лет? Что могло настолько рассорить их, что они совсем перестали общаться? Петер подумал об Ильве и их временном разъезде. Не будь мальчиков, неужели они совсем прервали бы все контакты? Ему было сложно это себе представить.

– Почему вы развелись? – спросил он, надеясь в душе, что вопрос не будет воспринят как слишком нескромный.

– По разным причинам. У нас больше не оставалось общих интересов и ценностей. С годами он выработал мировоззрение и стиль жизни, которые оказались мне чужды.

– Так это вы выступили инициатором развода? – спросила Фредрика.

– Да, именно так.

Петеру почудилось нетерпение в голосе Хелены, которой уже стали надоедать их слишком личные вопросы. Он решил сменить направление разговора.

– У Элиаса были враги?

Хелена сняла ворсинку с брючины.

– Мне, во всяком случае, о таковых не было известно.

– Мы спрашиваем, потому что он был адвокатом, – проговорила Фредрика. – Может быть, кто-то из клиентов затаил на него обиду?

– Настолько, что убил его и закопал в Мидсоммаркрансене?

Фредрика не ответила.

– Нет, – сказала Хелена. – Таких врагов у него не было.

– Он работал в каком-то адвокатском бюро, или у него было собственное?

– У него было собственное бюро, и оно состояло из него одного.

– Были ли у вас общие друзья, с которыми он потенциально мог продолжать общаться после отъезда за границу?

Хелена покачала головой.

– Ничего не могу сказать по этому поводу. Наши общие друзья при разводе показали, что они его друзья, – сказала она сухо. – Но все годы нашей совместной жизни он оставался человеком замкнутым и необщительным, так что это, возможно, были ничьи друзья.

Петер видел, что Фредрика делает пометки в своем блокноте, который всегда носит с собой. Строго говоря, у них остался всего один вопрос.

– Ребекка Тролле. Вы с ней когда-нибудь встречались?

– Вы имеете в виду ту девушку, которую нашли убитой? – Впервые его вопрос вызвал у Хелены живую реакцию. – Нет, точно нет.

– Вы совершенно в этом уверены? – переспросила Фредрика.

– Да, уверена.

Ни в ее голосе, ни в словах не было и тени сомнения. Петера раздражало, почему он никак не может вспомнить, где мог раньше видеть Элиаса Юрта.

– Тогда не будем вам больше надоедать, – произнес он. – Вы позволите нам взять с собой фотографию вашего мужа?

Когда они вернулись в управление, Фредрика двинулась в сторону своего кабинета, а Петер направился к Алексу. Он намеревался вернуться к теме Спенсера Лагергрена и обсудить, как выстроить рабочий день. Увидев, куда он идет, Фредрика последовала за ним.

– Мне нужно обсудить с Алексом одну вещь, – проговорил Петер и остановился.

Он заметил, как изменился ее взгляд. До визита к Хелене вид у нее был усталый и озабоченный, потом в процессе допроса она казалась оживленной и четко мыслящей. Теперь же она как будто снова увяла.

– По поводу?

– Одну вещь, которую мы обсуждали с ним раньше.

Петер чувствовал, что его загнали в угол, и страх уже готов был смениться раздражением. Рефлекторный защитный механизм, от которого психолог советовал ему избавиться.

– И о которой не положено знать мне и другим членам группы?

Петер не знал, что сказать.

Глаза Фредрики заблестели. Казалось, что-то в ней оборвалось, она перестала сопротивляться неизбежному.

– Речь идет о Спенсере?

Петер замер, поднял голову и посмотрел ей в глаза.

Услышав их голоса, Алекс вышел в коридор.

– Что-то случилось?

– Меня тоже интересует этот вопрос, – ответила Фредрика.

В повисшей за этим напряженной тишине Петер внезапно вспомнил, где он видел ранее Элиаса Юрта.

– Вспомнил! Элиас Юрт входил в киноклуб Теа Альдрин!

Вполне возможно, ей это только казалось, однако Теа Альдрин не покидало чувство, что за ней следят. Она осторожно выглядывала в окно, стараясь заметить, кто там, снаружи. Может быть, кто-то из молодежи, живущей в пансионате для инвалидов по другую сторону двора. В этом случае ей стало бы куда спокойнее.