Насчет скуки он явно ошибся. Вывалившись из гиперпространства, дивизия, на ходу разворачиваясь в боевой порядок, сразу натолкнулась на противника. Шесть фрегатов, чтоб их... Причем нормальных фрегатов, совершенно не похожих на то недоразумение, что восьмой полк атаковал не так давно, перед началом войны. Кораблики, охранявшие орбиту Гейи, были от души вооружены многоствольными лазерными скорострелками, что сразу же создало кучу неприятностей. Вдобавок действовали эти фрегаты довольно грамотно - выстроились в линию, встав настолько близко друг к другу, чтобы объединить и увеличить прочность защитных полей. И под прикрытием этих фрегатов противник занимался своими делами - было видно, что с десяток небольших транспортов и парочка кораблей отправлялись на посадку.

Расходясь в стороны на предельной для орудий фрегатов дистанции, истребители имитировали охват противника - чтобы приковать к себе внимание зенитчиков с муллафарских кораблей и дать штурмовому полку отработать ракетами. Восьмой полк вдобавок ко всему отправили в разведку - пройтись по орбите и, не вступая в бой, определить, кто еще сторожит планету.

Легко сказать - не вступая в бой. Едва машины полка пронеслись мимо крейсера и парочки эсминцев, торопившихся на помощь своим фрегатам, как навстречу кинулись истребители.

Длинной очередью Корневу удалось зацепить вражескую машину. Незаконно, без соответствующей лицензии, скопированный муллафарцами корейский FA-330 вместо того, чтобы красиво разлететься на куски, беспорядочно закувыркался и по инерции отправился дальше, причем уже не полностью - что-то там от него все-таки отвалилось. Черт, похоже, муллафарцам удалось воспроизвести знаменитую прочность 'триста тридцатых'. Хорошо, что по скорости муллафарские корейцы значительно уступали 'филиппкам', так что продолжить разведку удалось без особых проблем. Ну если не считать обнаружения еще двух эсминцев и одного фрегата.

Описав круг по орбите и вернувшись к месту старта, Корнев отметил произошедшие изменения. Штурмовики, похоже, удачно использовали немалое количество смертоносных изделий отечественной военной промышленности, подвешенное под их фюзеляжами и крыльями - один фрегат, украшенный многочисленными пробоинами, медленно опускался в атмосферу планеты, и назвать этот спуск управляемым было никак нельзя, еще один с изуродованным носом прятался за остальными. Впрочем, лучше от этого не стало, потому что в строй с фрегатами встали два эсминца, а из-за этого заслона настороженно шевелил многочисленными стволами своих орудий крейсер.

Команду на отход Корнев воспринял с облегчением. Нет, приказали бы атаковать - атаковал бы, раз надо. Но, честно говоря, не хотелось. Корнев хорошо помнил, как захлебнулась атака истребителей и штурмовиков на орбите Фазана, и хотя то была атака вражеская, но даже на куда лучших, чем у фазанцев, машинах продолжать атаку на корабли заметно похуже, чем русские, было бы чревато немалыми потерями. Тем более, что второй раз на ложный охват муллафарцы вряд ли поведутся.

Но уйти, не попрощавшись, было бы, разумеется, невежливо. Штурмовики, отдалившись от неприятельских кораблей, вдруг развернулись и напоследок дали пару ракетных залпов, один из которых сгорел в защитных полях, зато второй через несколько секунд продрался-таки сквозь изрядно ослабевшую в результате предшествующего залпа защиту и нанес противнику какой-никакой урон.

На такую вежливость муллафарцы ответили вполне адекватно - отправили полторы сотни истребителей проводить гостей. Видимо, посчитали, что раз враг бежит, то вполне можно пустить по его следу несколько меньше машин, чем у этого врага имеется. А, может, у муллафарцев просто и было столько в данный момент. Развернувшись, русские истребители кинулись на врага, чтобы дать спокойно уйти штурмовикам.

Насколько Корнев помнил, в муллафарском исполнении корейские истребители представляли опасность почти только пушками, ракет они несли мало и сами ракеты были так себе. Именно этой особенностью вражеских машин Корнев и собирался воспользоваться. Поймав в прицел 'триста тридцатого', Роман запустил в него две ракеты сразу, одновременно командуя ведомому действовать так же. Пока Воронин отстрелялся ракетами, Корнев оценил обстановку и снова рванул вперед.

Боковым зрением отметив, что обе ракеты даром не пропали (не заметить огненный шар на месте муллафарца было бы трудно), Корнев зашел в очередную атаку. Противник ему попался верткий - на всю катушку используя очень даже неплохую маневренность 'триста тридцатого', он постоянно уворачивался от пушек корневского 'филиппка', а потом, неожиданно выписав мертвую петлю, едва не оказался у Корнева на хвосте. Едва - потому что Корнев успел резко увеличить скорость и оторваться далеко вперед. Все-таки для истребителя скорость поважнее маневренности. А противник заманеврировался до того, что упустил из вида ведомого Корнева, и корнет Воронин, зайдя ловкому муллафарцу в хвост, двумя короткими очередями по кабине поставил точку на его существовании.

Несмотря на соотношение сил явно не в их пользу, выходить из боя муллафарские пилоты не торопились. Помимо высокого боевого духа, противник, мать его, демонстрировал еще и неплохую выучку - качества, судя по опыту самого Корнева и рассказам старших товарищей, пилотам Исламского космоса обычно не свойственные. Самое поганое, что качества эти приносили свои плоды. Хотя, по прикидкам Корнева, потери муллафарцев были заметно выше, но они, гады, тоже сбивали русских. Не успел поручик об этом подумать, как рядом с ним поймал очередь из лазерной пушки 'филиппок' корнета Стоянова, с отвалившимся крылом и искрящим правым движком закувыркавшийся по замысловатой траектории.