– Кстати, вы правы, господин Корнев, - доктор Шрайер задумчиво кивнул.
– И мы, разумеется, это выясним. Но продолжайте.

– А что продолжать?
– Корнев развел руками.
– Уже и так все ясно. Очередная неудача - и новая попытка.

– Только не через несколько лет, как раньше, а почти что сразу, - вставил Сергеев.
– Не укладывается в схему прежних попыток Штрикка. Почему?

Корнев так и не решил, то ли Сергеев и правда не понял, то ли его вопрос был наводящим, чтобы прояснить все окончательно.

– Потому что у него уже не было времени, - в любом случае вопрос Сергеева оказался кстати, чем Корнев и воспользовался.
– По своей степени родства с Хайди Штрикк имел право на наследство только, если был единственным наследником. После нашей свадьбы он этого права лишался и единственным наследником становился я.

– Да, вполне логично, - Шрайер снова кивнул.
– И вы вот сразу обо всем догадались, встретившись с ефрейтором Мюнцем?

Корнев в очередной раз усмехнулся про себя над тем, настолько все-таки интересно устроены у немцев мозги. Все надо обязательно разложить по полочкам, независимо от того, имеет это значение или нет, а о незнакомом человеке говорить с обязательным добавлением его звания. Нет слов, во многих случаях такой подход очень даже успешно работает, но как же они не понимают, что думать так всегда просто невыносимо скучно!

– В общих чертах, - Корневу все это уже надоело, и он решил, что пора заканчивать.
– А потом я спросил у Хайди, насколько велико ее наследство, есть ли у нее родственники кроме Штрикка, и сама ли она придумала отсидеться на Александрии. Вот уже после ее ответов мне стало понятно все. Семьсот тысяч рейхсмарок и единственный родственник, подкинувший ей идею с бегством на Александрию.

– Семьсот тысяч рейхсмарок, - мрачно повторил Шрайер и вдруг неожиданно рассмеялся.
– Хорошая цена за веревку для Штрикка! Тем более, что он эти деньги так и не получит.

Смеялись все. Смеялся Шрайер, уже совершенно не похожий на полицейскую ищейку. Смеялся Сергеев, отбросивший дипломатическую маску. Смеялся Корнев, смеялся радостно и счастливо. Смеялись трое молодых и крепких мужчин, радуясь тому, что человеческая жизнь их усилиями оказалась дороже и выше любых денег.

– Расскажите все сами своей невесте, - махнул рукой Шрайер.
– я сейчас прикажу проводить ее в мой кабинет и вызову для вас машину, чтобы отвезти вас с ней домой.

Глава 21

Роман Корнев с интересом прислушивался к своим ощущениям. Подобрать этим ощущениям подходящее название у него никак не получалось, но сами они ему очень даже нравились. А что не мог назвать их правильно - оно и понятно, не приходилось ему раньше отправляться за женой. Именно за женой - все уже обговорили, решили до сентября не ждать. Вот привезет он Хайди в Тюленев, тут они и поженятся. С настоятелем Михайло-Архангельского собора отцом Николаем Корнев договорился и о крещении Хайди, и о венчании, так что оставалось только слетать на Райнланд и вернуться вдвоем.

Сама Хайди успешно поступила в университет, с осени Корневу надо будет периодически возить ее на Райнланд и обратно. Да и ладно, дело нужное. К новой жизни невеста Романа, надо отдать должное ее немецкой практичности, подготовилась основательно. Часть своих денег она перевела в рейхсталеры (1) для выгодного перемещения их в Россию, где русские банки покупали их по более высокой цене, чем безналичные рейхсмарки, часть оставила в Райхе, пока будет жить то на Райнланде, то на Александрии. Квартиру в Ариенбурге Хайди снимать прекращала, чтобы половина арендной платы не уходила за простой пустого жилья. Тем более, место в благоустроенном общежитии на период очных занятий входило в стоимость обучения. А если они с Романом будут на Райнланде вдвоем, так жить можно и на 'Чеглоке'.

(1) Рейхсталер - серебряная монета Арийского Райха, равная трем рейхсмаркам.

'Чеглок', кстати, отремонтировали быстро, даже успели, пока Корнев был на Райнланде, провести испытательный полет. Романа протокол полета, подписанный представителями 'Александрийских верфей' и гильдии, полностью устроил, и сам он решил испытания не повторять. И вылета ждал с двойным нетерпением - хотелось поскорее и привезти Хайди в свой дом, и вновь сесть в кабину родного уже кораблика. А то летать пассажиром уже надоело - то со Скраггенхольда на Райнланд на 'Брейвике', то с Райнланда на Александрию на 'Николае Угоднике', пакетботе, приписанном к русскому посольству. Можно, конечно, было подождать и отправиться на роскошном пассажирском лайнере 'Тиль Линдеманн', но вот как раз ждать Корнев был совершенно не настроен. Особенно, если учесть, что ожидать отправления 'Линдеманна' пришлось бы почти три недели - пассажирские рейсы между мирами Райха и России были хоть и регулярными, но особой частотой из-за сравнительно небольшого количества пассажиров похвастаться не могли.

Повинуясь желанию поскорее увидеть свой корабль, Корнев, не заходя в портовую контору, вышел на стоянку и, остановился на расстоянии, позволявшем целиком окинуть 'Чеглок' взглядом. Хорош, что и говорить! Изящные скругленные обводы, благородные пропорции и при всем этом некая даже на стоянке бросающаяся в глаза устремленность вперед - меньше всего 'Чеглок' был похож на обычный грузопассажирский корабль, напоминая очень большую яхту. Роман усмехнулся, вспомнив свое впечатление от впервые увиденного корабля, тогда еще безымянного, только с номером. Тогда шестой 'север' показался ему неуклюжим гигантом по сравнению с 'филиппком'. А с чем еще Корневу было сравнивать, кроме как с истребителем, на котором отлетал почти два года? Да уж, отлетал... Отлетался, если уж говорить прямо.