У Лилы потемнело в глазах. Что сказал ей призрак на Желтой вилле? Ему нет нужды поджигать Уоррен-Хаус, у нее и так больше нет родного гнезда!

– Я знала, что это случится, и папа это знал, потому и отправил меня в Ричмонд. Он хотел, чтобы я была устроена. Ничего. Теперь мы уедем в Абердин или в Глазго, будем там скромно жить и тебя возьмем с собой. Надо было давно это сделать, а я, глупая, сопротивлялась!

Тобиас больше не мог сдерживать слез: они потоком лились по его морщинистым щекам.

– Не знаю, как вам сказать, мисс Лила. Полковник… это волнение! Когда господа ушли, полковник позвал меня выпить с ним виски и сказал: «Когда все будет кончено, немедленно скачи к Лиле, доктор даст тебе выносливого коня. Он и пастор обо всем позаботятся». Я спросил, при чем тут пастор, а он только рассмеялся. Я сразу поскакал за доктором.

Старик замолчал – от волнения ему было трудно говорить.

– Ну же, дальше, Тобиас! – взмолилась Лила.

Что сказал ей призрак? Смерть давно жила в его сердце и ждала своего часа?

– Когда я привез доктора, было уже поздно, мисс Лила. Полковник…

– … умер.

Горе было невыносимым – она словно окаменела и все время повторяла:

– Папочка, бедный мой, а меня не было рядом!

Она не услышала, как вошел лорд Ричмонд. Он протянул ей обе руки и тихо сказал:

– Я глубоко тронут вашим неутешным горем, мисс Лила, и скорблю вместе с вами.

– Спасибо, милорд.

– Я приглашаю вас остаться в Ричмонд-Касле, он станет вашим новым домом. Разумеется, и вашему слуге найдется место.

– Благодарю, милорд, за ваше любезное приглашение, но я не могу его принять.

– А где же вы будете жить, мисс? – горько проговорил Тобиас. – Уоррен-Хаус больше вам не принадлежит. Вам позволят только забрать личные вещи.

– Мы что-нибудь придумаем.

– Пожалуйста, останьтесь! Будете давать Анне уроки музыки, – быстро проговорил лорд Ричмонд. – Она мечтает научиться игре на фортепьяно. Вы доставите и несчастной девочке, и мне огромную радость. И старому Тобиасу всегда найдется здесь работа и комната. Наконец, вы одна умеете ладить с фон Литценбергом!

– Он все знал, – прошептала Лила. – Он мне сказал в ту первую ночь в замке. А я никак не могла вспомнить его слова!

Девушка чувствовала себя покинутой и одинокой. Слезы ручьем лились из ее глаз. Это великое горе оказалось сильнее ее! Лорд Ричмонд нежно привлек девушку к себе, и она, не таясь, горько зарыдала на его плече.

* * *

Леди Маргарет вышла из себя, узнав, что Лила остается в замке: Тимоти немедленно доложил ей.

Пока Лила хлопотала, чтобы Тобиаса накормили и удобно устроили, между братом и сестрой вспыхнула бурная ссора.

– Ты в своем уме, Артур? – кипятилась Маргарет. – Учительница музыки и еще один слуга! А чем ты собираешься платить? Нам уже скоро самим есть нечего будет!

– Пока еще никто с голоду не умер, – парировал ее брат. – Придумаем что-нибудь.

– Без приданого Вайолет? Это была наша последняя надежда. Ты дурак, что так просто отпустил ее. Это твоя вина! Пока ты увивался вокруг вульгарной француженки, этот ловкий управляющий поймал в свои сети золотую рыбку…

– А мисс Уоррен здесь при чем? – перебил сестру лорд Ричмонд. – Анна…

Леди Маргарет снова накинулась на него:

– Анна, всегда только Анна! Ты жалеешь ее, сочувствуешь ей! А на меня тебе наплевать! Имей в виду, я не потерплю эту девицу в нашем доме!

– Но Ричмонд-Касл пока еще принадлежит мне, – заметил мужчина ледяным тоном. – И ты не имеешь права давать мне указания!

Маргарет ошеломленно уставилась на него: брат впервые говорил с ней подобным тоном. Наверняка дело не только в Анне. Он влюбился в эту Лилу! Она так радовалась, что они избавились от Флоранс, а он тут же повесил себе на шею новую бесприданницу, вместо того чтобы искать богатую невесту взамен Вайолет!

– Никогда! – истерично закричала она. – Никогда я не допущу твоего брака с этой мисс Уоррен! Любовницей она твоей не будет, это не танцовщица кабаре. Если хочешь ее получить, тебе придется надеть ей на палец колечко! Но она еще беднее нас!

Артур задумчиво смотрел перед собой. Разумеется, ему нравилась темноволосая красавица Лила, он очень испугался за нее вчера и был благодарен ей за помощь в спасении Вайолет. Но перерастет ли эта симпатия в нечто большее?

Между тем леди Маргарет вошла в такой раж, что сама себя не узнавала: