Рассказ из авторского сборника "Ненормальная планета"
Ант Скаландис
Пятое и двадцатое
В понедельник пятого января Егор Иваныч пришел на работу, как обычно, минут на пятнадцать раньше всех. Нельзя сказать, чтобы таким образом он пытался повлиять на дисциплину своих сотрудников и нельзя сказать, чтобы работу свою Егор Иваныч очень любил (любить ее, скажем прямо, было не за что) - просто он всегда старался подчеркнуть свою невероятную загруженность. И не без успеха: в течение всего дня оба телефона трещали не переставая, посетители шли сплошным потоком, стол обрастал бумагами, время летело быстро, незаметно подступал вечер, и Егор Иваныч уходил домой последним, как капитан с корабля.
Нет, не любил Егор Иваныч работу. Но он любил деньги, которые за эту работу платили, и то, что можно было купить за деньги. Но все-таки сами деньги Егор Иваныч любил больше. Поэтому, должно быть, он и жил один, и даже машины у него не было.
Итак, был понедельник, день, как известно, тяжелый, однако на этот раз тяжесть его заметно скрашивалась ожиданием получки, призывно маячившей сквозь пелену дел. А дел навалилось больше обычного. Звонили из разных мест, назначали встречи, почему-то либо на среду, либо на сегодня, никто не хотел увидеться с ним во вторник, что представлялось странным, но думать об этом было некогда, а на перекидном календаре не оказалось листа с четвертым и пятым числами, и пришлось все сегодняшние дела писать на лист шестого января, на тот самый никому не нужный вторник.
В обед Егор Иваныч позвал расчетчицу Катю и спросил:
– Ну-с, когда денежки будем получать, Катюша?
– Какие денежки, Егор Иваныч?
– удивилась Катя.
– Зарплата же вчера была.
– То есть как "вчера"?!
– Егор Иваныч буквально оторопел.
– Ну, вчера же было пятое. Все и получили вчера.
– А я?
– глупо спросил Егор Иваныч.
– И вы получали. Помните, вы еще пошутили: "Ой, как много! Уж не чужие ли вы мне деньги даете?" А я вам объяснила, что это премия.
– Да-да, - сказал Егор Иванович, хотя абсолютно ничего не помнил, извините. Совсем заработался.
Все это было очень мало похоже на розыгрыш, но он все-таки поговорил еще с двумя-тремя сотрудниками и убедился, что сегодня действительно шестое января, вторник. И тогда сразу и очень сильно заболела голова. Сказав, что едет в главк, он ушел домой.
А дома стало хуже. Вызвал врача. Оказалось, давление. Врач даже предлагал в больницу, но Егор Иваныч отказался.
Всю неделю, пока был дома, мучили его два вопроса: рассказать ли врачу про свою странную забывчивость и - куда он девал полученные в зарплату деньги. Ведь дома их не оказалось, и это тревожило. Впрочем, Егор Иваныч нередко прямо в день получки всю зарплату клал на сберкнижку. Оставалось надеяться, что так оно и было в этот раз. А с врачом он все-таки поделился своими бедами. И врач успокоил: неприятный, конечно, случай, но вполне объяснимый - частичная амнезия на почве переутомления. Рекомендовал пойти в отпуск.
В отпуск Егор Иваныч не пошел - не время было отдыхать, дел невпроворот. Однако, изучая накопившееся за неделю отсутствия, он с удивлением обнаружил, что самые главные вопросы решены, Кто же это постарался? Он начал осторожно выяснять, и получилось, что все, абсолютно все было сделано им в тот самый понедельник, о котором он ровным счетом ничего не помнил. "Странная болезнь", - подумал Егор Иваныч.
А однажды утром за завтраком, когда он, дожевывая бутерброд с осетриной, рассеянно разглядывал шикарный календарь с натюрмортом, привезенный из Франции, взгляд его вдруг зацепился за одну мелочь. "Во, французы, - подумал Егор Иваныч, - тоже халтурить начали, вроде нас. Цифра не пропечатана." В марте месяце на календаре не было пятого числа. Потом Егор Иваныч скользнул глазами вправо, влево... и обмер.
Пятого числа не было ни в одном месяце.
"Дурацкие же шутки у кого-то!" - сказал он про себя. Но почему-то ему совсем не хотелось думать, кто же это способен так шутить.
На маленьком календаре в бумажнике (как и на всех прочих календарях, кстати) тоже не было пятых чисел, и на работе Егор Иваныч как бы между делом показал его заму.
– Глянь, как делают, сволочи. Кругом брак.
– Какой брак?
– не понял тот.
– Ну, смотри, пятерки не пропечатаны.
– Егор Иваныч, тебе, наверно, очки нужны новые. Вот же пятерка, и вот...
– зам говорил и тыкал пальцем в пустые места.
Страшно сделалось Егору Иванычу.
А в феврале история в точности повторилась. Заснув четвертого, он проснулся шестого. И на работе все благодарили его за какие-то улаженные проблемы, поздравляли с какими-то успешными договорами, уточняли какие-то данные накануне и очень дельные поручения. В курилке он ненароком подслушал фразу: "Шефа-то нашего словно подменили вчера: всю показуху побоку, сколько дел переделал! Расскажешь кому - не поверят."
Болезнь - если это была болезнь - представлялась все более странной. И к врачам обращаться не хотелось - хотелось самому во всем разобраться. Тем более, что денег, получаемых в аванс, двадцатого (ставка у Егора Иваныча была высокая - пятьсот рублей), вполне хватало на жизнь.
И в сберкассу он опять не пошел. Почему-то. В марте он понял, почему.
В марте он специально не лег спать вечером четвертого и ровно в полночь наблюдал, как на табло электронных часов цифра "4" сменилась цифрой "6". И тогда он понял, что никакая это не болезнь. Что просто он живет теперь в мире, где для него не существует пятых чисел, потому что пятые числа забрал у него какой-то другой Егор Иваныч, его двойник из иного мира, где как раз наоборот существуют только пятые числа. Это был ужасный бред, о котором никому невозможно было рассказать, но Егор Иваныч знал, что все именно так. И он снова не пошел в сберкассу. Даже в книжку не заглянул. Потому что понял: боится. Боится увидеть: счет закрыт, и рядом - его подпись, поставленная тем, из пятых чисел.