Такие как я.

Легкая улыбка сползла с лица Макса. Он оценивающе посмотрел на Кинана.

– Кто ты?

Николь подошла ближе.

– Я уже сказала, что он со мной.

– Он не зверюшка.

Это сленговое слово означало человека, от которого вампир кормился или с кем трахался. Она сглотнула.

– Нет, он - зверюшка.
– Николь почувствовала взгляд Кинана на своем лице.

Но Макс, казалось, не купился на ее историю. Мышцы на его челюсти напряглись.

– Я хочу, чтобы вы оба убрались отсюда. Меня не волнует, сколько у вас денег, убирайтесь к черту!
– Он провел дрожащей рукой по волосам.
– Не хочу, чтобы по мою задницу явились демоны десятого уровня.

– Но если бы он пришел, - пробормотал Кинан: - Как бы ты с ним боролся?

Раздался мягкий стук в дверь. Мягкий - какая ложь. Николь быстро развернулась, встав с Кинаном спиной к спине. Так лучше драться и защищаться.

Таким образом, две секунды спустя, когда замок был сломан, и дверь распахнулась, она была готова встретить темный взгляд Коннора.

– Приветствую тебя, любовь моя, - сказал он, в его голосе слышался слабый английский акцент.
– Странно встретить тебя в такой дыре, как эта.

Жесткие пальцы сжали ее плечо. Кинан. Нет. Когда Коннор вошел, он развернулся к нему, став спиной к Максу. Роковая ошибка, если имеешь дело с вампиром.

Николь схватила руку Кинана и дернула его в сторону - Макс уже шел на него с когтями и зубами наготове. Вамп ударил ее, повалив на пол. Когти оставили на руке царапины, но девушка тоже достала кровососа, ударив кулаком в челюсть. Голова Макса дернулась назад, и Николь вскочила на ноги, отступая.

Она увидела Коннора, стоящего в дверях и сверкающего клыками. Два других вампира ждали позади. Подстраховка. Ему всегда требовались зрители.

– У тебя кровь, - слишком спокойным, по ее мнению, голосом сказал Кинан.

Она не хотела думать о своей руке. Эти когти, черт, больно жалили.

– Я в порядке.
– На самом деле, они оказались в ловушке. Коннор заблокировал единственный выход.

Прийти сюда было серьезной ошибкой.

– Тебе не следовало приводить свою зверюшку, - усмехнулся Макс, кружа вокруг нее и Кинана. Он вытер кровь, которая текла с губ, облизав окровавленные пальцы.
– Здесь обедают только вампиры. Все остальные - в меню.

– Да, прийти сюда было прекрасной идеей, - пробормотала она, пытаясь загородить собой Кинана. Она широко и фальшиво улыбнулась остальным.
– Моя ошибка. Больше не повторится.

– Николь, - промурлыкал Коннор ее имя.
– Из всех вампов ты - последняя, кого я ожидал увидеть сегодня вечером.

– Кто он?
– прорычал Кинан.

Улыбка Коннора была слишком знакома.

– Я - тот, кто научил ее сладкому сплетению удовольствия и боли.

Она никогда бы не пришла сюда.

– Мы убивали вместе...
– сказал он, его голос стал ниже от нахлынувших воспоминаний.
– Тогда я пил из нее, и…

И Кинан был на нем. Черт возьми, она даже не увидела, как парень двигается! Он схватил его рукой за горло, а миньоны Коннора смотрели на это широко раскрытыми глазами, потому что - проклятье - тот двигался молниеносно.

– Николь не убивает, - темный глубокий голос ангела наполнил комнату.

Когти Коннора впились в руку Кинана.

– Да, приятель... она убивала. Не то, чтобы у нее... был большой... выбор...

Макс попытался напасть на Кинана со спины. Снова. На этот раз Николь просто схватила пистолет, раз он был таким дураком, что оставил оружие, и выстрелила.

Макс взвыл и упал на землю. Серебро не могло убить его, но любая пуля, особенно выпущенная с близкого расстояния и прямо в позвоночник - это чертовски больно.

После выстрела все взгляды обратились к ней. Николь сменила цель, переведя пистолет на миньонов.

– Шаг, и вам придется выковыривать серебро.

Они не двигались.

– Ты... защищаешь меня?
– Кинан поднял брови.
– Не ожидал.

– Да, ну, в общем, - я тоже:– ты спас мою задницу, так что думаю, теперь моя очередь.

Он кивнул.

– Но я не нуждаюсь в твоей помощи.

Совсем неблагодарный?

Кинан посмотрел Коннору в глаза.

– Хочешь умереть?

Тот, дернувшись, освободился. Он всегда был сильным.

– Ублюдок, я мертв. А значит и ты тоже. Никки не сможет выстрелить в меня, не после того, через что мы прошли. Поэтому я порежу тебя, иссушу, а затем...