— Превращается в «Stormy petrels»! [9] — радостно вскричал Холмс.

Мы с Месгрейвом с удивлением и восторгом глядели на Холмса. Я проверил его записи в блокноте — он был прав!

Холмс продолжил, торопливо тараторя, словно слова не поспевали за его мыслями:

— Но кто может быть в этом деле «буревестниками», «возмутителями спокойствия»? Лучше всего это слово подходит к вам, Ватсон! И ко мне! Быть может, автор и впрямь имел в виду нас? Может, это еще один способ манипуляции, придуманный этой удивительной женщиной? Нет. Это крайне маловероятно. Да и конверт адресован Месгрейву, а не Ватсону. А слово «буревестники» было зашифровано в верхнем левом углу конверта, там, где обычно пишут имя и адрес отправителя. Значит, «буревестники» относятся не к нам с вами, Ватсон, а к помощникам, посредникам, орудиям в руках Рэчел Хауэлз!

Само их имя говорит нам о том, кто они: адепты моих методов и поклонники ваших произведений. Упоминание имени Рэчел Хауэлз прямо намекает на это. Значит, мы имеем дело не с врагами, а с друзьями! — Умолкнув, Холмс покачал головой, словно сам не верил своим словам. — Какой блестящий ход! Помнится, однажды я ужасно отругал вас, Ватсон, — мы тогда еще расследовали убийства в долине Вермиссы — за то, что вы решили, будто трусоватый Порлок мог заключить шифр и ключ к нему в один конверт [10] . В тот раз нам удалось расшифровать послание при помощи «Альманаха Уитакера». Но сейчас подобного преимущества у нас нет. Отправительница этого письма превзошла даже Порлока: ей удалось указать не только шифр и ключ к нему, но и адресантов — ее сообщников — и их настоящие адреса; явственно намекнуть на меня и поместье Харлстон, и все это на конверте! Тут, Ватсон, чувствуется рука настоящего гения! Расчетливого, хитроумного гения!

Мы с Месгрейвом потеряли дар речи. Похоже, он был так же изумлен, как и я.

— Совершенно ясно, что нам следует связаться с этими «буревестниками», — заявил мне Холмс, прервав тишину. — Надо разыскать их логова! А это значит, что изыскания мы должны вести в Канаде.

— Известно, — добавил я, — что как минимум один из этих «буревестников» — валлийка, страстная, пылкая и легковозбудимая женщина!

— Совершенно верно, — ответил Холмс. В его глазах сверкали искорки. — Ну, Ватсон, хотите побывать на побережье Тихого океана? Как, проживут ваши пациенты без вас парочку недель?

— В этом я не сомневаюсь, — сказал я. — Но я что-то не понимаю, какова будет цель нашего визита? Поимка и арест Хауэлз?

— Как мне кажется, сейчас Рэчел Хауэлз с нетерпением ждет известий о находке королевской державы и скипетра, на которые она, при помощи стайки своих «буревестников», заявила права. Как только ее ожидания подтвердятся, она тут же приступит к делу. Она захочет немедленной доставки сокровища — скорее всего, ее помощники выдадут ей разрешение действовать от их имени и «поручат» забрать и перевезти клад. Право на сокровище этих людей мы оспорить не сможем, а вот помешать Хауэлз — вполне в наших силах.

— Но как?

— Погодим с объявлением новостей об обнаружении регалий до того момента, когда найдем и сможем предъявить обвинение Рэчел. Кроме нас троих, никто не знает о существовании этих драгоценностей. Согласитесь, Месгрейв, в ваших же интересах умолчать о нашей находке. Таким образом, у нас будет в запасе время, чтобы найти этих людей. Уверен, их потрясет то, что мы им скажем. Еще бы! Выяснить, что ты не только заявил права на королевские регалии Великобритании, но еще и сделал это по просьбе убийцы! Здравый смысл, да и элементарные правила приличия требуют сообщить им это известие лично.

— Чувствую, сцена будет та еще, — заметил я. — Ну а что же убийца? Мы арестуем ее прямо на глазах ее товарищей?

Холмс на секунду задумался.

— Надо будет дать ей высказаться, объясниться. Возможно, она выболтает какой-нибудь полезный для расследования факт, о котором мы пока не знаем. Но затем мы перейдем к решительным мерам.

— Ну, убийц мы и до нее задерживали, — добавил я. — Да и выполнять роли присяжных и судьи одновременно нам тоже доводилось.

— Совершенно верно! Тут у нас не должно возникнуть никаких сложностей. С собой в Канаду я возьму экземпляр харлстонской газеты, в которой подробно рассказывается о ее исчезновении. Там имеется и описание пропавшей горничной. Думаю, несмотря на то, что прошло почти двадцать лет, мы сможем ее опознать.

— Ну а когда Хауэлз упрячут за решетку, — продолжил я, — эти самые «буревестники» смогут спокойно заявить права на харлстонские драгоценности, связавшись напрямую с Натаниэлем Месгрейвом. Мне кажется, такой вариант устроит всех.

— Согласен, — кивнул хозяин поместья.

— Аналогично. Ну а я чувствую себя обязанным оказать им всяческую поддержку, — добавил Холмс. — Поклонники творчества Ватсона из Нового Света заслуживают нашей помощи!

— Значит, решено единогласно, — подвел итог я. — Нам стоит захватить с собой справочник по международному праву. Кажется, он называется «De jure inter gentes» [11] . Думаю, в вопросе доставки драгоценностей канадцам он может оказаться весьма полезным.

— Судя по тому, что я знаю о Британской Колумбии, «История древопоклонников» им понравится куда больше, — как всегда тонко пошутил Холмс.

— Я готов даже пожертвовать красотой заполненных полок своего книжного шкафа и подарить им наш экземпляр! — смеясь, ответил я.

— Знаете, Ватсон, — сказал Холмс на следующее утро, когда мы уже вернулись на Бейкер-стрит, — я тут почитал ваши заметки о некоторых наших делах, и мне показалось, что иногда я обращался с вами весьма бесцеремонно. К сожалению, люди вообще зачастую воспринимают дружбу как нечто само собой разумеющееся, и, боюсь, этот недостаток присущ и мне.