— Счастлив вновь вас видеть, мистер Холмс, и, конечно, вас, доктор Ватсон, — сказал наш посетитель, усаживаясь в кресло.

— Взаимно, — приветливо откликнулся мой друг. — А мы только вчера вечером обсуждали, как литературное приложение «Таймс» влияет на прибыли издательских домов вроде вашего и на писателей вроде доктора Ватсона, обеспечивающих вас доходами.

— Ну, появление таких приложений, несомненно, вносит новый элемент в уравнение, — с сухой улыбкой ответил Гаррисон Больт, — и эффект от этого почувствует на себе весь мир. Недавно в нашей компании произошел удивительный случай, в котором чувствуется влияние также и других стран. Думаю, вас это дело заинтересует.

Мы с Холмсом придвинулись поближе, и оба замешкались, пытаясь подобрать слова, которые подвигнут Больта на дальнейший рассказ.

— Как мне кажется, — продолжил издатель, — вас это дело касается напрямую.

— С чего бы это? — поинтересовался Холмс, отложив в сторону трубку.

— В прошлом у меня в компании начальником одного из отделов работал некий мистер Месгрейв, — объяснил магнат. — Несколько лет назад он умер.

— Как?

— Смерть произошла по естественным причинам.

— Что он был за человек?

— Добросовестный, верующий, но в остальном ничем не примечательный. Я бы о нем и не вспомнил, если бы месяц назад на почтовый адрес нашей компании не пришло адресованное ему письмо. Я захватил его с собой. — Гаррисон передал Шерлоку Холмсу конверт, выглядевший следующим образом:

— Как видите, письмо адресовано не Ньюману, а Норману Месгрейву. Других Месгрейвов, кроме Ньюмана, у нас никогда не было, потому я и решил, что письмо предназначалось именно ему. Письмо зарегистрировали в приемной. На нем был канадский штемпель, пометка «Confl films» и слова «Report Sy» в левом верхнем углу, там, где обычно указывают обратный адрес. Отправитель указан не был. После непродолжительных уговоров почтальон согласился оставить конверт нам.

Мы не знали, остались ли у покойного родные, потому и решили вскрыть конверт. К нашему удивлению, внутри мы обнаружили всего лишь два абсолютно чистых листа бумаги.

Больт протянул их мне, а я, в свою очередь, отдал их Холмсу. Тот с любопытством их оглядел и вернул нашему посетителю.

— Я подумал, что на этих листах могут быть какие-то указания относительно «пленок», «конфиденциальных» или нет, — продолжил Больт. — И я решил отдать их на экспертизу. Я воспользовался услугами Скотленд-Ярда, и они проверили содержимое письма, проведя всевозможные химические и термические тесты, — безрезультатно.

— Хм, ну вы даете, — заметил Холмс, взглянув на конверт. — Вы получили письмо аж месяц назад! Что же вы так тянули с экспертизой?

— Моя вина, сэр. Я не думал, что тут может быть что-то срочное. Только когда полицейская лаборатория вернула конверт, так ничего и не обнаружив, я понял, что для разрешения этой загадки потребуется более квалифицированный специалист. Тогда-то я и вспомнил о вас, мистер Холмс. Как и любой другой лондонец, я прекрасно осведомлен о вашем экстраординарном умении разрешать не поддающиеся решению задачи и проливать свет на самые запутанные тайны. Если вы помните, наше издательство имело честь опубликовать одну из первых книг доктора Ватсона, где он описывал ваши подвиги и удивительные способности. Я был поражен, заметив на конверте штемпель канадского города Баскервиля — ведь одно из ваших недавних дел как раз было связано с английским тезкой этого местечка! [3] Да и фамилия Месгрейв уже мелькала в одном из произведений доктора Ватсона.

— Но как вышло, что автор письма, решивший сообщить мистеру Месгрейву некий секрет, не знал, что тот уже несколько лет как умер? И зачем он отправил письмо заказной почтой, чтобы его зарегистрировал ваш секретарь? — вмешался я.

— Хороший вопрос. Лично для меня это полнейшая загадка, — заявил Больт и повернулся к Холмсу: — Но вы, мистер Холмс, вы не то что я! На вас моя последняя надежда. Могу ли я надеяться, что вы возьметесь за разгадку этой тайны? Честно говоря, я не уверен, что даже вам удастся ее распутать. Вполне возможно, вся эта история и выеденного яйца не стоит, но она почему-то страшно меня заинтриговала.

— Как и меня! — жизнерадостно воскликнул Холмс. — Я займусь этим делом. Надеюсь, доктор Ватсон ко мне присоединится. Он ведь у нас не только летописи ведет. Как только мы придем к каким-либо выводам, тут же вам сообщим.

Наш посетитель рассыпался в благодарностях и вскоре ушел. Взяв в руки конверт вместе с его загадочным содержимым, Холмс внимательно изучил то и другое при помощи лупы.

— Конечно, эта маленькая шарада довольно занятна и ее даже можно назвать уникальной, но на неразрешимую загадку она не тянет. А как вы считаете?

— Думаю, прежде чем высказывать свое мнение, стоит хотя бы попытаться ее разгадать, — ответил я. — Итак, что мы имеем? Штемпель Баскервиля и имя Месгрейва. О Месгрейве мне не известно ничего, кроме того, что вы рассказали мне несколько лет назад; а вот что касается Баскервиля, тут нам надо немедленно связаться с сэром Генри. Прежде чем унаследовать свое дартмурское поместье, он провел несколько лет в Канаде; возможно, он сумеет пролить свет на это дело.

— Отлично, Ватсон! Теперь у нас есть два пункта, с которых мы можем начать. И возможно, появится еще несколько. Давайте на минуту забудем про Баскервиль и Месгрейва и посмотрим, что выйдет, если приложить к этой надписи всю мощь госпожи Логики. Вы сделали одно заявление, с которым Гаррисон Больт согласился, — мол, как же это так, автор письма хотел сообщить мистеру Месгрейву некую тайну и при этом не знал, что тот уже мертв. При всем моем к вам уважении посмею заметить, что вы сделали два допущения, выдвинули две гипотезы, не подкрепленные никакими фактами. С чего бы нам думать, что автор письма не знает о смерти Ньюмана Месгрейва? Нам это неизвестно. Вполне возможно, что он прекрасно осведомлен об этом и не писал до сих пор в силу одному ему ведомых причин. Возможно, недавно произошло какое-то событие, после которого он и смог наконец написать это письмо. Я не утверждаю, что все было именно так; но признайте, что это возможно. Ну а что касается вашего первого предположения, так мы вообще не знаем точно, что конверт предназначался именно Ньюману Месгрейву.