Подняв голову, Юджио увидел синевато-белую луну, плывущую в уголке ночного неба. Вокруг нее мерцало невероятное количество звезд. Свет, льющийся с неба, столь богатого звездами, был слишком ярок; Юджио не сразу сообразил, что сейчас глубокая ночь. Судя по высоте луны, было немного за полночь. Значит, пока он спал, дата изменилась, и сейчас было уже двадцать пятое число пятого месяца.

Наконец Юджио посмотрел вертикально вверх. Высоко над головой висел идеально круглый потолок, и Юджио не видел ни намека на лестницу, ведущую на следующий этаж. Стало быть, эта комната расположена на самой вершине Центрального собора.

Широкий потолок нес на себе прекрасное, яркое изображение. Сверкающие рыцари, изгоняемые чудовища, горный хребет, разделяющий землю… похоже, это была иллюстрация сотворения мира. Там даже повсюду были вставлены кристаллы, мерцающие, точно звезды.

Только почему-то богиня творения Стейсия, которая должна была играть на картине важнейшую роль, находилась не в центре, где следовало бы. Центральная часть была чистой и белоснежной, и эта пустота словно бы царила на картине.

Юджио смотрел, нахмурившись, потом наконец опустил взгляд. Прежде он был на четвереньках, но сейчас приподнялся – и тут же стукнулся обо что-то спиной. Он поспешно обернулся.

– ?!

Юджио лишился дара речи – так и застыл, изогнувшись всем телом. Прямо позади него возвышалась боковина колоссальной кровати.

Кровать была круглая, как и комната, и в поперечнике составляла мелов десять. Четыре золотых столбика поддерживали балдахин, тоже золотой; с него свисали, касаясь друг дружки, тонкие фиолетовые кисти. Кровать покрывала белоснежная простыня, напоминающая шелк из Восточной империи. В звездном свете, льющемся через окна, она слабо сияла.

И – посреди кровати угадывался силуэт. Юджио видел лишь смутные контуры, остальное закрывала тонкая полупрозрачная ткань, свисающая сверху.

Не дыша, Юджио вскочил. Он не мог поверить, что не заметил чьего-то присутствия, хотя несколько минут находился так близко. Нет, даже не это главное; он, судя по всему, несколько часов проспал, прислонясь к этой кровати. Как такое вообще получилось –

Дойдя до этого места в своих размышлениях, Юджио наконец вспомнил последнюю картину, запечатленную в его спутанной памяти.

Точно… я сражался с героем той старой легенды… с командующим Беркули.

Мы с ним оба застряли во льду из-за «высвобождения памяти» «Меча голубой розы»… потом, прежде чем наши Жизни кончились, появился тот мелкий тип в безвкусном шутовском наряде… вроде его звали распорядитель Чуделкин… и он наговорил всяких странных вещей. Потом он подошел, при этом топтался по ледяным розам… а потом…

На этом воспоминания обрывались. Возможно, шут его сюда и отнес, но Юджио понятия не имел, почему. Рука сама ощупала пояс, однако «Меч голубой розы» куда-то делся.

Охваченный внезапно нахлынувшим чувством беспомощности, Юджио вгляделся в силуэт на кровати. Враг это или друг?.. Да нет же, он ведь явно в Центральном соборе и, скорее всего, на верхнем этаже. Кто бы тут ни был, это уж точно не друг.

Юджио понимал, что правильнее всего сбежать отсюда, приглушая шаги, однако желание узнать, кому принадлежит эта спящая фигура, пересилило. Но как бы он ни тянулся вверх, лица, скрытого за тонкой тканью, свисающей сверху в середине кровати, видно не было.

Затаив дыхание, он мягко занес правое колено на кровать.

Колено глубоко погрузилось в белый шелк, точно в снег. Юджио в панике вытянул руки вперед, но и они утонули в мягкой материи.

Недавний кошмар вновь явственно всплыл у Юджио перед глазами, когда постель начала заглатывать его. Невольно его спина задрожала, но все же он осторожно поднял на кровать и левую ногу. Встав на четвереньки, он медленно, очень медленно пополз к середине.

Осторожно передвигаясь по невероятно громадной кровати, Юджио не мог не подумать, сколько же первосортного пуха находится здесь, под простыней. Полгода уходит на то, чтобы сделать один-единственный тонкий матрас, если день за днем собирать перья домашних уток, которые живут на заднем дворе его дома в Рулиде.

Остановившись перед полупрозрачной завесой, Юджио обратился в слух. До него донеслось мерное, хотя и очень тихое дыхание. Судя по всему, человек перед ним по-прежнему спал.

Он робко потянулся вперед правой рукой. Поддел пальцами ткань и мягко приподнял.

Как только синевато-белый свет упал на середину кровати, Юджио выпучил глаза.

Там лежала женщина.

Легкое одеяние бледно-фиолетового цвета – в точности такого же, как «окно Стейсии», – с серебряным шитьем по краям; белые руки сложены на животе. И руки, и пальцы – тонкие, как кукольные; но чуть выше них Юджио увидел два подпирающих ткань внушительных холмика и в панике отвел глаза. Кожа грудей, выглядывающая из глубокого выреза, тоже белоснежно сияла.

Наконец Юджио посмотрел на спящее лицо женщины.

В этот миг ему показалось, что из него высасывают душу, и он перестал видеть все остальное.

Как это лицо могло быть таким совершенным? Оно показалось Юджио прекраснее, чем вообще дозволено иметь человеку. Рыцарь Единства Алиса, с которой он сражался на 80 этаже, тоже обладала безупречной красотой, но та красота все же оставалась человечной. Что вполне естественно: Алиса ведь человек.

Но это существо, спящее всего в меле от него, было –