Николаеву вдруг захотелось поверить, будто дело не в каком-то там задании, а в обычном отдыхе. Может же мужчина просто посидеть с женщиной, поговорить о всякой ерунде, а потом уж в традициях жанра все зависит от настроения и благосклонности спутницы. Благо Роза вела себя вполне натурально в нынешней роли, и нынешние разговоры за столом ничем не напоминали те, которые звучали вначале…

Обилием мебели номер не блистал. Собственно, тут и имелась лишь большая кровать да некоторым довеском — крохотный столик с парой стульев. На стол Николаев водрузил принесенное из ресторана шампанское в ведерке со льдом, бокалы и вазу с фруктами.

— Я только одного не понимаю: к чему подобная сложность? В честь чего мне должны поверить? Кажется, в некоторых случаях мужчины более склонны выполнять капризы женщин, чем логичные построения посторонних мужчин.

— Мне не удалось подобраться к Покровскому, — со вздохом произнесла Роза. — Он… — она замялась, — как бы сказать, имеет постоянную спутницу и не реагирует на прочих женщин. Да и вообще ведет себя здесь довольно осторожно. В противном случае…

Из сумочки на свет появился небольшой дамский «браунинг».

— Хотите сказать, это… но ведь тогда не уйти…

— Зачем же стрелять? — улыбнулась Роза. — У меня имеется яд. Подсыпать в бокал, и все.

Слов для ответа у Николаева не нашлось. Зато нашелся ответ, что делать ему самому. Окончательный и бесповоротный.

— Но как тогда с моим представлением и прочим? — после некоторой паузы вымолвил следователь.

— Кое-кого из банды я все-таки знаю. Просто цепочка получается длиннее, и может понадобится несколько дней. Хотелось бы побыстрее, но не всегда же получается. Ладно. Налейте хотя бы. Зачем добру пропадать? — женщина кивнула на бутылку.

Признаться, Николаев не был любителем шампанского. Водка для него была много лучше. Но раз при обольщении полагается пить кислый газированный напиток, то деваться некуда.

— За успех! — Роза подняла бокал.

— За него. — Следователь с иронией подумал, что под успехом они явно подразумевают диаметрально противоположное.

— Чему улыбаетесь?

— Да так… Смотрю, при любой власти находятся недовольные ею, готовые бороться, и даже методы борьбы отличаются далеко не всегда. Взять те же эксы… Разве только при царях подсылать к революционерам убийц было это… не принято. Наказание давал суд. Довольно мягкий, если не считать времена первой революции со всеми вытекающими…

— Думайте, что говорите, — отрезала Роза. — Тогда деньги отнимались у эксплуататоров и шли на борьбу народа за свои права. А сейчас — у государства. Знаете, какие убытки понесла власть только в случае ограбления поезда? Уже не говоря о смерти иностранных граждан.

— А что эти иностранные граждане вообще делали на нашей территории? Да и тогда порою гибли ни в чем не повинные люди, а деньги тоже были государственные. С точки зрения уголовных законов, в которых отвлеченные идеи не заложены по определению, а есть лишь соответствующие деяния, разницы никакой нет. Я как представитель криминальной полиции говорю. Политическая оценка — дело другое, и зависит от точки зрения каждого конкретного человека. Или — политической платформы. Либералы думают так, социалисты — иначе, и до бесконечности… Чистая софистика. Хоть говори до бесконечности.

— О таком даже думать нельзя. Какие разговоры? — Роза даже потянулась к «браунингу», но движение осталось незаконченным. — Шуточки у тебя контрреволюционные! А если бы выстрелила?

И погрозила пальчиком. Женщина явно захмелела, но все равно смотрела на опустевший бокал. Пришлось наполнить его вновь.

— Завтра будет трудный день, — вдруг оповестила Роза. — Надо хотя бы немного отдохнуть.

Бутылка была уже пуста, фруктов женщине явно не хотелось, а за окном давно господствовала темень.

Николаев невольно покосился на кровать. Поспать бы в самом деле не мешало, только где разместиться ему?

В отличие от следователя, женщина никаких неудобств от соседства явно не испытывала. Она деловито принялась расстегивать пуговицы, словно находилась в номере одна. Николаеву пришлось деликатно отвернуться. И где тут спать? На стульях? Не поместиться. На полу? От беды можно, но жестко и неудобно.

— Ну чего ты? — вдруг перешла на «ты» женщина. — Долго я буду ждать? Иди сюда. И свет погаси…

— Выгружайся!

Разумеется, в планы Чижевского не входило бегство до Смоленска. И даже на половину пути до него. Лишь только вывести роту из-под удара. При полном превосходстве противника в силах и необеспеченных флангах разгром одинокого подразделения был вопросом ближайших часов. И то в случае сравнительно неторопливого движения врага. Капитан прекрасно отдавал отчет: поляки просто медлили по каким-то своим причинам, и лишь поэтому роте удалось продержаться некоторое время. Навалились бы, обошли, устроили окружение — и все было бы давно кончено. Когда на несколько километров вокруг нет никакой поддержки, оборона теряет смысл.