— С удовольствием, — непринуждённо ответила Викки.

Когда отправились смотреть будущий дом Бена, на улицах ещё бродили толпы. Повсюду раздавался смех.

— Когда я перееду, Жоржета и её муж, Ибинзер, тоже будут жить там. — Викки поймала осторожное переглядывание между Беном и Майклом и поняла, что решение Бена имеет более вескую причину, чем просто желание иметь новый комфортабельный дом. Она часто слышала ехидные замечания Барта о «любителях черножопых», способствующих бегству рабов на Север, рабов, как предполагала Викки, с которыми жестоко обращались. Она гордится Майклом.

— Дом прямо здесь, внизу, — Бен вёл их вниз по узкому переулку.

Он остановился перед отштукатуренным, выкрашенным в тонкий персик домом. Два этажа, фасад обрамляют высокие галереи из кованого железа изысканной работы. Вокруг дома ограда, высотой до пояса.

Викки перевела взгляд на следующий массивный дом, четырёхэтажный и огороженный от улицы высокими железными воротами. Бен зажёг свечу и повёл их внутрь.

Как поняла Викки, это основной этаж. Потолки высотой, по крайней мере, пятнадцать футов. Из холла во все стороны идут полдюжины комнат. Они останавливались в дверях каждой комнаты, любуясь вместительностью, прекрасными люстрами, мраморными каминными досками.

— Наверху, — пояснил Бен, — комнаты для Жоржеты и Ибинзера. — Вновь незаметное переглядывание между Беном и Майклом. Викки поняла, что это комнаты для нежданных ночных гостей.

Затем Викки с Майклом прошли за Беном вниз по задней лестнице на залитый лунным светом внутренний двор. Весёлые звуки кутежа отдалились.

Внезапно тишину нарушил испуганный крик, крик ребёнка.

— Что это? — прошептала Викки, холодея от страха. Он посмотрела наверх, когда вопль ужаса повторился. На какое-то мгновение на самом верхнем этаже соседнего дома в пятне лунного света увидела маленького чёрного ребёнка, падающего спиной вперёд из открытого окна. На плечах ребёнка чьи-то руки. Руки его выталкивают.

— Майкл! — её рука оказалась в руке Майкла.

Но ребёнка уже вытолкнули во внутренний двор соседского дома. С высоты четвёртого этажа.

— Стойте здесь! — приказал Майкл, и бросился к стене, разделявшей оба внутренних двора. вскарабкался вверх с проворством, которое проявляется лишь в крайних случаях.

— Мистер Вассерман, кто-то выбросил ребёнка, — прошептала Викки. — Я видела.

— Это — чёрный ребёнок, — мрачно сказал Бен. — Раб.

— Она мертва, — сообщил с той стороны Майкл. — Я сейчас постучу в окна.

Викки и Бен ждали, но никто не отзывался, и Майкл вернулся к стене и снова на неё вскарабкался.

— Нам нужно к фасаду. Здесь нас никто не слышит.

— Майкл, ты уверен, что она мертва?

— Мертва, — тихо сказал Майкл.

Кто-то убил её, вытолкнув из окна. Викки не померещились руки на плечах маленькой девочки. Она видела их.

Втроём они тихо вернулись к дому, заперли за собой двери, и вышли на улицу.

Дверь железного забора соседнего дома заперта, но на одной стороне Викки обнаружила небольшой вход, через который можно войти. Майкл постучал дверным молоточком в главную, богато украшенную барельефом из цветочных венков и гирлянд, дверь. Наконец донеслись шаги, и дверь широко распахнулась. На них пытливо смотрел высокий, в богатой ливрее, мулат-дворецкий.

— Нам нужна мадам Колиньи, пожалуйста, — вежливо попросил Бен.

Дворецкий нахмурился.

— Мадам принимает друга, — величественно доложил он. Акцент как у настоящего, белого француза. — Она не желает, чтоб ей мешали.

— Сообщите, пожалуйста, мадам Колиньи, что дело очень срочное, — твёрдо сказал Майкл. — С верхнего этажа Вашего дома упал ребёнок и разбился насмерть. Тело во внутреннем дворе. Передайте, пожалуйста, — настоял Майкл, так как дворецкий проявил к его словам мало интереса.

— Подождите внизу в гостиной. — Дворецкий указал влево на двойные двери. — Я доложу мадам.

Они прошли в удивительно богатую комнату с высоким потолком, дорогой обстановкой, впечатляющими картинами и богатыми гобеленами.

— Люди ошибались, когда говорили об особняке Колиньи, — сухо сказал мистер Вассерман. Он думал о несчастном мёртвом ребёнке, лежащем во внутреннем дворе.

В дверях появилась высокая, стройная, черноволосая женщина лет тридцати и представилась:

— Я — Жанна Колиньи. О чём мне сообщил Доминик? Ребёнок выпал из окна моего дома?

— Маленькая девочка, около восьми лет, — тихо сказал Майкл.

Женщина обратилась к Доминику по-французски. Речь слишком быстрая, чтобы Викки смогла понять.