— Подобное действие — безмерная глупость! Разве ты не понимаешь, насколько хорошо охраняется это строение? Даже если половина оборонительных сооружений разрушена, мы можем погибнуть за секунду из-за твоего безрассудства!

— Лучше так, чем погибнуть от зергов из-за твоей нерешительности.

— Мое решение имеет гораздо больше последствий, чем ты желаешь увидеть, — хмуро ответил Алдрион. — Колосс может уничтожить не только зергов. Дать такое оружие народу, который находится в беде, — не самое мудрое решение.

— И что же тогда мы будем делать, когда придут зерги? Станем полагаться на оружие наших союзников? — Телбрус усмехнулся, глядя на Зорайю, которая в ответ смотрела на него с нескрываемым презрением. — Темные тамплиеры потеряли для нас Айур, Алдрион, — смотрели, как тот пылает в огне и ничего не сделали!

— Ты жалок в своем невежестве! Ты готов осквернить жертвы Тассадара и Адуна? — потребовал ответа Алдрион.

— Почти все, кого я знал, погибли на Айуре, — медленно ответил Телбрус, и сквозь ментальную связь стали просачиваться фрагменты его воспоминаний — он был слишком разъярен, чтобы подавлять их. — Они оторвали меня от них… От моей семьи…

Доброжелательные старейшины Аурига, наклонив головы, с радостью наблюдают за тем, как играют дети… Теплые дружеские объятия под живительным полуденным солнцем… Подающий надежды ученик, который любил слушать легенды о героях тамплиеров…

— … моих друзей…

Партнер по боевым тренировкам, чьим любимым движением был удар сверху… Спокойный товарищ по занятием в классе, учившийся до глубокой ночи… Строгий учитель, первый заметивший боевые таланты Телбруса…

— …потеряны…

Зерги обрушились на их жилища, словно стремительная приливная волна. Он рвался к ним, обуреваемый желанием спасти, но кто-то удержал его.

Темный тамплиер.

А затем появились новые призрачные воины, забирая его от тех, кто больше всего нуждался в нем. Бессмысленные слова заполнили его разум… Эвакуация… Ты не можешь спасти их… Слишком поздно… Отступай к вратам искривления… Но война уже закончилась. Он уже погиб.

Оглушенный, Дарсирис обернулся к Зорайе в надежде утешить ее. Но пилот не заметила этого: ее внимание было приковано к широкому кристаллическому браслету, который светился предупредительным фиолетовым сиянием. Он понял, что это — коммуникатор, связанный с сенсорами корабля.

— Командир, — запнувшись, сказала Зорайя. — Я обнаружила десятки сигналов зергов поблизости. Не совсем понятно, как они нашли нас…

— Рядом с этой системой есть колония? — спросил Дарсирис.

— Мы не знаем наверняка. Об этой области нет достоверных данных, — сказал Алдрион. — И, даже когда мы отправляли сюда разведчиков, они нечасто доживали, чтобы передать нам данные…

Его слова прозвучали мрачным пророчеством.

— Они направляются к этому астероиду. Необходимо действовать немедленно.

Зорайя встретилась взглядом с Алдрионом, и он ощутил в ее словах робкое доверие.

Алдрион опустил голову.

— В таком случае выбор за меня уже сделан.

Несмотря на сохранившую напряженность, именно от этих двоих — самых опытных воинов — зависел успех. Они должны были проникнуть в зал, где хранился колосс, а двое оставшихся прикрывали бы их при помощи орудий корабля. Алдрион, неспособный скрывать оставшееся недовольство, закрыл свои мысли и приказал членам экипажа вернуться на корабль, чтобы закончить с приготовлениями. По его команде Зорайя осторожно провела корабль по узкому тоннелю астероида и остановилась у треснутого фасада на оптимальном для стрельбы расстоянии. Дарсирис в нервном внимании стоял у пульта управления орудиями.

— Итак, мы готовы? — спросил Алдрион. Он пристально посмотрел на каждого их членов своего экипажа и через мгновение спустился по трапу. Телбрус последовал сразу за ним. Истрескавшийся из-за многочисленных обвалов тоннель вполне соответствовал их тактике. Алдрион выбрал большую скалу рядом с фасадом и знаком подозвал к себе Телбруса. Как только все были готовы, Дарсирис прицелился и выстрелил из корабельных орудий по тяжелой металлической двери.

Перед стеной фасада неожиданно появилось голографическое изображение судьи — полупрозрачное и покрытое рябью помех. Протосс заговорил обычным для его касты властным тоном: