Гетман Мазепа умирал, как герой пиратских романов, в окружении бочек с награбленным золотом и мешков с украденными бриллиантами. Это была вся государственная казна Украины, которую ему удалось присвоить и увезти из-под Полтавы в Бендеры — молдавский городишко, находившийся тогда на турецкой территории.

В шведском государственном архиве сохранился отчет о незабываемом зрелище, которое представлял собой беглый гетман на смертном одре. «Когда я пришел к нему, — пишет приближенный Карла XII Густав Зольдан, — я застал его очень слабым... Он просил меня остаться при нем и бережно следить за его вещами, которые находились в его комнате, а именно за сундуком и за двумя бочками, полными дукатов, и за парой дорожных мешков, в которых находились все его драгоценности и большое число золотых медалей. Дорожные мешки лежали у него под головой, а бочонки с его дукатами стояли рядом с его кроватью. Также он просил меня, чтобы никто из его людей не вынес и не забрал чего-то из его комнаты».

Впервые этот документ опубликовал еще в 1903 году в журнале «Киевская старина» историк Никандр Васильевич Молчановский — автор множества исследований по малороссийскому прошлому. Его находка хорошо известна специалистам, но от массового читателя ее скрывают, так как она рисует Мазепу в очень неприглядном свете. Как следует из отчета шведа-очевидца, даже умирая, гетман больше всего беспокоился о сохранности своих богатств — той самой любимой части Украины, выраженной в червонцах, которую ему удалось утащить в эмиграцию. Кроме того, он не доверял даже своим соратникам самым «благородным мазепинцам», которые составляли его ближайшее окружение и «жадною толпою», по бессмертному выралсению Лермонтова, Дожидались кончины своего «атамана», дабы «по справедливости» поделить его кассу.

Кого это напоминает? Конечно, все тех же пиратов, с которыми неоднократно сравнивали повадки казаков западноевропейские очевидцы! Единственной душой, которой Мазепа еще доверял, был его племянник — Андрей Войнаровский — совсем молодой человек и единственный наследник гетмана, не имевшего прямого потомства. Обличенный доверием племянник сидел в том же доме в соседней комнате. Посланец Карла ХП, уходя от Мазепы, сообщил Войнаровскому, что имеет приказ от короля присмотреть за гетманом и его вещами, что, по его словам, Андрею «было приятно». Андрей не пользовался популярностью среди приближенных Мазепы и мог рассчитывать только на защиту шведского короля, чей двор и остатки гвардии находились тут же в Бендерах.

Беспокойство Мазепы о своих сокровищах психологически объясняется еще и тем, что как всякий человек он не собирался умирать и не считал свою болезнь смертельной — он даже не успел составить завещание. Однако Бог рассудил иначе. По-видимому, семидесятилетний авантюрист, послуживший двум польским королям, одному турецкому султану, русскому царю и шведскому королю, так надоел ему своими политическими зигзагами, что он прибрал его к себе в ночь с 21 на 22 сентября 1709 года по старому стилю — то есть с 5 на 6 октября по - новому.

Как только Иван Степанович «отделился» от своей казны и перешел в небесную юрисдикцию, его дом был тут же опечатан местными турецкими властями. Однако Карл XII потребовал передать находившееся в нем имущество Войнаровскому. Турки сдались, и, как свидетельствует отчет все того же Густава Зольдана, турецкий паша «послал судье приказ снять печать». В тот же день бочки и мешки с золотом были перенесены на квартиру Войнаровского, где оказались в его «полном распоряжении».

Однако это было только началом многолетних приключений мазепинских сокровищ. Буквально над могилой усопшего негодяя разгорелся безобразный финансовый скандал. Беглая старшина во главе с писарем Орликом, которого она хотела избрать новым гетманом, заявила, что богатства Мазепы — это не его личное достояние, а государственная казна Малороссии, на которую все они имеют право. Правда, на Украине в это время уже был другой, вполне законный гетман — Иван Скоропадский, избранный не на сходняке кучки эмигрантов, а на легальной Раде в Глухове сразу после бегства Мазепы. Логично было бы покаяться и передать все деньги на родину, но «наследников» интересовала не далекая Украина, а ее близкая и такая лакомая казна.

Поэтому Орлик и его однопартийцы обратились к своему «наяснейшему протектору» («защитнику») Королевскому Величеству Шведскому, чтобы оно рассудило, кому принадлежат мешки и бочки. Но Королевское Величество само находилось после Полтавы в весьма стесненных финансовых обстоятельствах, потеряв армию и честь, и беспомощно сидело на турецкой территории в ожидании поворота фортуны. Внезапную, чвару казачьей старшины за наследство Оно восприняло как знак небес, предлагавших перехватить легких деньжат.

Все, что произошло дальше, имеется в исследовании известного украинского историка Любомира Винара, работающего в США. Этот почтенный ученый муж написал специальную работу «Андрей Войнаровский», самый интересный раздел которой посвящен приключениям гетманских бочек и их дележу. Я специально ссылаюсь именно на него, чтобы нашим дубинноголовым «патриотам» стало ясно, что сюжет этот хорошо разработан на Западе эмигрантской националистической наукой. Если кто-то начнет вопить и в очередной раз обвинять меня в несуществующих грехах, то со всеми вопросами пусть обращается прямо в Соединенные Штаты Америки, где немало потрудился в Колорадском, Кентском и Боулинг Гринском университетах Любомир Винар — основатель журнала «Український історик» и председатель Мирового Научного Совета при Мировом Конгрессе украинцев — организации, которую невероятно уважал (и, надеюсь, доныне уважает) экс-президент Виктор Ющенко, многими чертами напоминающий мне Мазепу.

Но главное даже не это, а то, что Любомир Винар исследовал дело о материальном наследии Мазепы на основании архивных данных — как обнаруженных лично, так и открытых его предшественниками, работавшими и за границей, и в Украине.

Итак, 22 октября 1709 года обиженные «мазепинцы» в лице генерального писаря Орлика, генерального обозного Ломиковского, генерального бунчужного Мирови-ча, полковника Горленко и кошевого атамана Запорожской Сечи Гордиенко подали Карлу XII витиевато названный документ «Покорный мемориал Запорожского Войска святому Королевскому Величеству Швеции». В этой кляузе они обвинили Войнаровского, что тот обманным путем завладел украинской (она же — малороссийская) казной, выдав ее за личное имущество своего дядюшки.