В следующем году армия Миниха взяла турецкую крепость Очаков на берегу Черного моря. В штурме Очакова участвовал в звании русского генерала и будущий патрон Мюнхгаузена сын герцога Брауншвейгского — принц Антон Ульрих. Сражение выдалось жарким. Под принцем была убита лошадь. Один из его пажей погиб на месте, а другой — был тяжело ранен. Принц Брауншвейгский тут же написал в родной Брауншвейг, чтобы ему выслали парочку новых пажей — взамен «испорченных» на войне. Юный Мюнхгаузен, не раздумывая, добровольно вызвался отправиться на войну в Россию. Ему было только 17 лет!

Но что еще, кроме служебного пажеского долга и страсти к приключениям, влекло Мюнхгаузена в страну медведей, водки и черной икры, как представляли в Европе Россию? Именно такой — ВОДОЧНО-ИКОРНОЙ — показывали Россию в немецком фильме «Мюн-хаузен», кстати, снятом в 1943 году — в разгар Второй мировой войны. Не поверите — шла битва под Сталин-градом, немцы отступали с Кавказа, впереди маячила Курская дуга, а государственная киностудия «UFA» снимала цветную, с кучей спецэффектов и голых женщин картину, где о ненависти к «стране северных варваров» не было ни слова! Только сплошной зимний карнавал, императрица в ниглиже и хлещущие фонтаны с вином, словно это «Сибирский цирюльник». Просто ода умению русских «отдохнуть» и «погулять» на морозе — немецкая мечта о славянском рае без «орднунга» — то есть того самого до смерти надоевшего самим немцам порядка! Да еще и снятая в самые что ни на есть гитлеровские времена, по заказу ведомства Геббельса — Министерства пропаганды Третьего Рейха! Воистину, еще одна мюнхгаузеновская история, тем более удивительная, что она абсолютно реальна!

Но настоящий Мюнхгаузен ехал в Россию не за икрой и водкой, а потому что у него не было выбора. Он был пятым ребенком в семье и сиротой с четырех лет! Ему нужно было как-то устраиваться в жизни! Хочешь, не хочешь, а поедешь. Хоть на волке... Лишь бы не быть обузой для своих близких.

В книге Распе, пересказанной Чуковским, этот период в жизни Мюнхгаузена выглядит так: «В Петербурге мне жилось хорошо. Я часто ходил на охоту и теперь с удовольствием вспоминаю то веселое время, когда со мной чуть не каждый день случалось столько чудесных историй».

Однако в реальности Мюнхгаузену чертовски не повезло! Может, он и ходил вместе со своим патроном принцем Брауншвейгским на охоту, но летом 1738 года юный паж поучаствовал в единственном неудачном походе той русско-турецкой войны! Если бы барон отправился на поля сражений годом ранее, то попал бы как раз на молниеносный штурм Очакова.

Осада этой неприступной каменной твердыни продолжалась всего... три дня! Потом русская бомба — так называли начиненные порохом ядра — попала в пороховой погреб. Половина Очакова взлетела на воздух. Вторая половина (чудом уцелевшая!) тут же сдалась.

Попади Мюнхгаузен на войну годом позже — в 1739-м, ему светила бы слава взятия Хотина — мощнейшей крепости, на Днестре. Русская армия захватила ее после победоносного сражения под Ставучанами, разгромив 100 тысяч турок.

А летняя кампания 1738 года, в которой отметился наш барон, оказалась сплошным недоразумением. Три месяца маршировали по степям от Киева к Днестру. Подошли к стенам крепости Бендеры. Постояли. Постреляли из пушек. Посмотрели на басурмана через реку Днестр и вернулись назад в Киев. Вернулись, потеряв половину 60-тысячной армии не от турецких сабель, а от хронического поноса и чумы. Ну, что рассказывать о такой войне?!

На зимних квартирах армия Миниха стояла в Киеве. В этой же крепости зимовал и патрон барона принц Брауншвейгский. Мюнхгаузен, как и другие солдаты, в свободную минуту болтался по улицам, заходил в корчму, пробовал местный шнапс — «горилку», и, может быть, даже говорил: «Матка, млеко, яйка!» Совсем, как немцы в советских фильмах о другой войне, которая случится через двести лет. А потом вспоминал многодневные переходы по безводным степям Украины, где он потел в суконном мундире и начинал выдумывать свои фантастические истории, чтобы скрасить омерзительную реальность.

Ведь разве обыватель, никогда не служивший в армии, знает, что настоящая война и состоит-то в основном из маршей, дизентерии и скуки? Обыватель хочет подвигов, которые совершают ради него ГЕРОИ! И тогда Мюнхгаузен придумал ПОДВИГИ. ТАКИЕ подвиги, каких никто и представить не мог: «Во время войны мне довелось ездить не только на конях, но и на пушечных ядрах. Мы осаждали какой-то турецкий город, и понадобилось нашему командиру узнать, много ли в том городе пушек. Храбрее всех, конечно, оказался я. Я стал рядом с огромнейшей пушкой, которая палила по турецкому городу, и когда из пушки вылетело ядро, вскочил на него верхом и лихо понесся вперед. Все в один голос воскликнули: «Браво, барон Мюнхгаузен!»

Этот эпизод блистательному фантазеру навеяла осада Бендер, когда ядра летали туда-сюда через Днестр. Как ни странно, но фантазия Мюнхгаузена о полете на ядре — это зарождение идеи воздушной разведки. Мюнхгаузен вскочил на русское ядро и полетел в сторону турецкой крепости, считая с воздуха вражеские пушки. А потом перескочил на турецкое ядро, летевшее в сторону русских, и вернулся с ценной информацией. Уже в конце XVIII века, когда появились воздушные шары, разведка с воздуха стала реальностью. А появление в XX веке самолетов сделало воздушную разведку массовым явлением. Но у истоков этой вполне здравой идеи стоял Враль Мюнхгаузен.