В отличие от них Гоголь этой способностью обладал. И что бы о нем сегодня ни врали, он был ИСКРЕННИМ монархистом и патриотом Российской империи. При этом живым, осторожным, умным и никогда не отрицавшим свои малороссийские или, как он говорил, «хохлацкие» корни.

Ни один писатель в русской литературе не добивался успеха так рано, как этот уроженец села Сорочинцы на Полтавщине. «Вечера на хуторе близ Диканьки» изданы, когда их автору всего двадцать два. А писал он их двадцатилетним! Сборник «Миргород», куда вошли четыре

повести, среди которых «Тарас Бульба» и «Вий», вышел в свет в 1835 году. Гоголю едва исполнилось двадцать шесть. Через год не только написан, но и уже поставлен на сцене в Петербурге и Москве знаменитый «Ревизор». Как же у него это получилось? Да еще и в «тюрьме народов», какой пытаются представить империю Николая I?

Начнем с того, что Николай Васильевич с детства был двуязычным, как и подавляющее большинство потомков казачьей старшины, ставшей во времена Екатерины II российскими дворянами. О роли русского языка в этом кругу говорит тот факт, что даже произведение, которое считается предтечей украинского национализма, — «История русов» — написано на рубеже XVIII-XIX веков не по-украински, как было бы логично предположить, а по-русски!

Так на каком же языке, спрашивается, было творить Николаю Васильевичу? Любому писателю необходимы читатели. И чем их больше, тем лучше. Если бы Гоголь хотел остаться понятным только соседям-помещикам с Полтавщины или Черниговщины, он бы, подобно Котляревскому или своєму отцу, сочинявшему маленькие комедии для домашнего театра, выбрал бы малороссийский диалект. Но ему не терпелось быть услышанным всей Русью — той самой, что птицей-тройкой неслась тогда от Аляски на Американском континенте до польской Варшавы.

«Тараса Бульбу» с Жераром Депардье мечтал снять в Киеве Виктор Ющенко, а в Москве фильм с таким же названием завершил украинец по происхождению Бортко, а мои знакомые польские журналисты сразу же обращают внимание на то, что каждый сезон в Киевской опере традиционно открывается все тем же «Бульбой», значит, Гоголя услышали. Что интересно, замечательный фильм «Огнем и мечем» снял в 90-е годы на казачью тему Ежи Гофман. Но запорожцы в нем для поляков — все равно враги. А Бульба для России — такой же русский герой, как Суворов или Иван Сусанин. Он для нее — «свой». И это говорит, что ментальные связи внутри Русского Мира не разорвали никакие границы после 1991 года.

В советские времена не афишировали, что мгновенным взлетом к вершинам славы Гоголь был обязан покровительству лично императора Николая I. В 1830 году начинающий писатель познакомился с известным издателем Плетневым, а через него со всей литературной аристократией Петербурга — вплоть до Пушкина и Жуковского. Через Жуковского, служившего воспитателем царских детей, модно было решать любые проблемы — главное было шепнуть строгому, но отзывчивому Николаю I просьбу в нужный момент.

Появление «Ревизора» на сцене объясняют едва ли не чудом. Между тем чудо имело вполне реалистическое объяснение — царское повеление. В изданной в 1877 году «Хронике петербургских театров» хорошо информированный А. И. Вольф приоткрыл закулисную тайну: «Гоголю большого труда стоило добиться до представления своей пьесы. При чтении цензура перепугалась и строжайше запретила ее. Оставалось автору апеллировать на такое решение в высшую инстанцию. Он так и сделал. Жуковский, князь Вяземский, граф Виельгорский решились ходатайствовать за Гоголя, и усилия их увенчались успехом. «Ревизор» был вытребован в Зимний дворец, и графу Виельгорскому поручено его прочитать. Граф, говорят, читал прекрасно; рассказы Добчинского и Бобчинского и сцена представления чиновников Хлестакову очень понравилась, и затем по окончании чтения последовало высочайше разрешение играть комедию».

«Государь читал пьесу в рукописи», — свидетельствует Вяземский. После этого события развивались молниеносно. В марте 1836 года цензура разрешает «Ревизора» к постановке, а 19 апреля следует премьера. Умный царь, понимая, что народу требуются зрелища, присутствует на первом представлении Лично. «Государь был в эполетах, — вспоминает фрейлина Смирнова, — партер был ослепителен, весь в звездах и других орденах. Министры сидели в первом ряду. Они должны были аплодировать при аплодисментах государя, который держал обе руки на барьере ложи».

Такого Российская империя еще не видела — сам царь на премьере! Лучшей рекламы пьесе невозможно было придумать. Цензор Никитенко (еще один малоросс в Петербурге) записывает в дневнике: «Государь даже велел министрам ехать смотреть «Ревизора»,

Пьеса идеально вписалась в русло правительственного курса борьбы с коррупцией — взяточники непременно будут наказаны, настоящий ревизор обязательно явится, как в финале комедии. Все отличившиеся актеры получили от царя подарки, некоторые — прибавку к жалованью. А Гоголь — возможность проветрить гениальные мозги в путешествии за границу.