Шрифт:
— Я… я знаю, что вы станете презирать меня… но я очень… очень боюсь.
Джуро улыбнулся нежно и понимающе.
— Ну раз так, мадам, — проговорил он, протягивая ей руку, — вам поневоле придется довериться мне.
С этими словами он подошел к краю окна, где свисал шнур, при помощи которого задвигали тяжелые шторы.
Сняв его, Джуро обвязал им сначала свою талию, потом тоненькую талию Алдрины.
Шнур оказался толстым и прочным, сплетенным из множества шелковых нитей.
Джуро завязал узел так, что Алдрина оказалась прижатой к нему вплотную. Потом нежно, без тени улыбки или нервозности произнес:
— Обнимите меня за шею как можно крепче, но только не придушите. Крепко закройте глаза и молитесь. Клянусь, что в моих объятиях вам ничто не угрожает!
Говоря это, он нежно и уверенно смотрел на нее, крепко прижимая к себе. Алдрина ощутила, как ее пронзила горячая искра, а потом странная дрожь, которую она не испытывала еще ни разу в жизни.
Она ощущала возле себя его горячее сильное тело, ее лицо прижималось к его плечу, а ее руки крепко обвивали его шею.
«Я люблю его, — без тени сомнения призналась самой себе Алдрина. — Даже если я больше никогда в жизни его не увижу, мне и так будет что вспомнить. Я буду вспоминать вот это объятие».
Увлеченная размышлениями о будущем и настоящем, девушка едва заметила, как Джуро уже перелез вместе с ней через балюстраду балкона.
Мгновение спустя она ощутила, как они заскользили вниз по веревке, а затем ее пронзил острый, как клинок кинжала, ужас: вдруг они упадут на что-нибудь жесткое или колючее? И что, если это что-то ранит их или даже убьет?
А вдруг они упадут прямо в реку и утонут, связанные так крепко веревкой?
От напряжения и страха Алдрина затаила дыхание. А потом на какое-то время потеряла связь с происходящим.
Когда она вновь начала воспринимать окружающий мир, то увидела, что они на яхте, и Джуро уже несет ее на руках вниз по лесенке и дальше по коридору.
Девушка обнаружила, что оказалась в той самой каюте, где вечером переодевалась в цыганский наряд, прежде чем отправиться в Ксанте на лодке. Боже, как же давно это было!
Джуро аккуратно положил свою драгоценную ношу на кровать, укрыв ее простыней и пушистым одеялом.
А потом произнес голосом, которым еще ни разу прежде не обращался к ней:
— Постарайтесь уснуть, дорогая моя. Утром проснетесь, и все будет прекрасно.
Он замолчал, и губы его прижались к ее губам.
Ее не целовал еще ни один мужчина. Алдрина понимала, что смерть ей уже не страшна: умри она даже сейчас, она все равно уже знает, что такое райское блаженство.
Девушка чувствовала, что принадлежит Джуро всей душой и всем своим существом, навсегда, именно так, как мечтала принадлежать человеку, которого полюбит.
Джуро ушел, осторожно закрыв за собой дверь. Алдрина услышала, как заработал двигатель, и ощутила, что яхта тронулась с места.
Со вздохом облегчения она заверила себя, что теперь уже они оба — и она, и Джуро — наверняка в полной безопасности.
Глава 7
Алдрине снилось, что Джуро целует ее. Она открыла глаза, и оказалось, что это вовсе не сон. Джуро действительно был рядом.
Он нежно прикасался губами к ее губам, и от этого прикосновения острый солнечный лучик пронзал ее насквозь.
Она вновь сказала себе, что любит своего героя и спасителя и готова на все, лишь бы подольше оставаться рядом с ним.
— Просыпайся, милая, — тихонько позвал Джуро, — нам предстоит важное дело.
— Что такое? — сонно поинтересовалась девушка.
— Свадьба. Наша с тобой свадьба, — пояснил молодой человек.
Сон моментально слетел с глаз Алдрины. Она внимательно взглянула на своего спутника:
— Свадьба?
— Именно. Дело в том, что прошлой ночью нас действительно обвенчали — по-настоящему. Но я не хочу, чтобы ты запомнила это событие как что-то значащее в нашей с тобой совместной жизни.
Алдрина внезапно потеряла дар речи. Она могла лишь молча смотреть, не в силах что-нибудь произнести.
Джуро заговорил пылко и торопливо, словно испугавшись, что нужные слова улетят от него, не подчинившись его воле.
— Я желаю тебя! Хочу тебя больше, чем это поддается пониманию и объяснению! Мы должны пожениться, и мне очень хочется, чтобы ты запомнила нашу свадьбу как начало счастливой жизни, исполненной божьего благословения!
Глубоко озадаченная пылкими словами и в то же время тронутая таким искренним проявлением чувств, Алдрина продолжала молча смотреть на него. Подходящих слов для ответа почему-то пока не находилось.