Шрифт:
В. И. Левенштерн
В тот момент все признали за мою заслугу, что я увлек всех своим примером. Генерал Ермолов поцеловал меня на самой батарее и тут же поздравил меня с Георгием, который я, несомненно, должен был получить. Но впоследствии, когда этот эпизод был признан самым выдающимся событием дня, другие лица пожелали присвоить себе эту честь и пожалели о том, что они были слишком откровенны в выражении своих чувств, в тот момент, когда пролитая кровь заставила смолкнуть вражду.
Генерал Ермолов, Кикин и я были ранены; храбрый граф Кутайсов был убит».
Показания В. И. Левенштерна интересны тем, что в них, помимо Ермолова и Кутайсова, назван еще и генерал П. А. Кикин, исполнявший обязанности дежурного генерала 1-й армии, а также генерал И. Ф. Паскевич, командовавший одной из дивизий в корпусе генерала Раевского. Таким образом, получается, что не одни Ермолов с Кутайсовым повели русские войска в контратаку. Более того, В. И. Левенштерн прямо заявляет, что это именно он «увлек всех своим примером».
А вот еще одно свидетельство.
Подпоручик Н. Е. Митраевский:
«Это был момент, когда несколько наших генералов бросились отбивать люнет. С ними бросился и наш начальник артиллерии незабвенный граф Кутайсов, молодой, прекрасный, благородный».
Скорее всего так и было: контратаку русских организовали несколько генералов, а не кто-то один. В любом случае, 30-й линейный полк, не получивший должной поддержки, был полностью разгромлен.
Капитан 30-го линейного полка Шарль Франсуа:
«Другие полки, имевшие свои схватки с русскими, не последовали за нами, и нам помогает только один батальон 13-го легкого. Мы вынуждены отступить и пройти через редут русскую линию, успевшую оправиться, и через волчьи ямы. Полк наш разгромлен. Мы снова строимся позади редута, все под пулями неприятеля, и пытаемся сделать вторую атаку, но без поддержки нас слишком мало, чтобы иметь успех. Мы отступаем, имея 11 офицеров и 257 солдат, остальные убиты или ранены. Храбрый генерал Бонами, все время сражавшийся во главе полка, остался в редуте…»
В самом деле, из 4100 солдат и офицеров этого полка уцелело всего 300 человек. Были убиты шеф батальона Марлетт, 5 капитанов и 6 лейтенантов, ранены — полковник Бюке, шефы батальона Плэж и Вита, 13 капитанов (в том числе и сам Шарль Франсуа) и 7 лейтенантов.
А ведь это был решающий момент сражения.
Репродукция фрагмента панорамы Бородинской битвы «Контратака русских кирасир» худ. Ф. А. Рубо. Холст, масло. 1910–1912 гг. Из Музея-панорамы «Бородинская битва»
Полковник Жан-Жак Пеле-Клозо:
«Если бы Моран был поддержан; если бы он мог удержаться, сражение было бы вполне проиграно для русских».
Смерть генерала Кутайсова
Серьезные потери понесли и русские. В частности, погиб 28-летний генерал-майор Александр Иванович Кутайсов, командовавший в Бородинском сражении всей артиллерией русской армии.
А. И. Кутайсов (худ. Дж. Доу)
Адъютант генерала Ермолова П. Х. Граббе:
«Увидели скачущую полем лошадь графа Кутайсова. Ее поймали. Седло и стремя были окровавлены. Его давно уже отыскивали офицеры с разных частей армии, как начальника всей артиллерии. Не осталось сомнения в судьбе, его постигшей, но тело его не найдено, и обстоятельства последних его минут остались неизвестны. Верны только всеобщее о нем сожаление и вред для общего хода дел, от ранней его потери происшедший. Ему шел 29-й год жизни…»
Генерал А. П. Ермолов:
«Бесстрашный Раевский не взирал на слабое прикрытие батареи, на грозящую ей опасность, но истощились, наконец, снаряды его артиллерии, и хотя стоящие по сторонам батареи еще охраняли ее, но такое состояние долго не могло продлиться. В сие время находился я на правом фланге при Кутузове, на батарее, совершенно от опасности удаленной, которую неприятель до самого почти вечера не почтил ни одним выстрелом. Он запретил мне от него отлучаться, равно как и начальнику артиллерии 1-й армии генерал-майору графу Кутайсову, которого отличная храбрость увлекла уже в средину опасности, и он за то на него досадовал.