Ученые долго считали, что страх и дискомфорт, которые мы испытываем при нарушении нашего личного пространства, появились в ходе эволюционной адаптации и призваны предупреждать нас о том, что некто приблизился к нам на расстояние удара. Однако позже нейробиологи обнаружили участок мозга, отвечающий за эту реакцию, – миндалевидное тело в височных долях мозга.

Исследователям{85} из Калифорнийского технологического института представилась редкая возможность изучить роль миндалевидного тела применительно к личному пространству: они обнаружили женщину (в статьях ее обозначали инициалами S.M.) с редким наследственным расстройством, называемым болезнью Урбаха – Вите (Urbach – Wiethe syndrome). Одно из последствий болезни – уплотнение мозговой ткани в височных долях, от которого повреждается миндалевидное тело. В ходе исследований ученые обнаружили, что граница «слишком близкой» дистанции была у этой пациентки гораздо меньше, чем у среднего человека. После этого исследователи провели серию экспериментов, в которых участвовали люди со здоровым миндалевидным телом, и при МРТ-сканировании выяснили, что нормальная миндалина возбуждается при слишком тесном приближении другого человека, даже если испытуемый его не видит.

Еще одна группа исследователей{86} обнаружила, что люди, чье личное пространство кто-то нарушил, обычно стремятся отстоять себя и отделиться от других. В одном из экспериментов студенты были разделены на две группы: одни участники были рассажены в передней части аудитории относительно далеко друг от друга, другие сидели скученно в другом конце той же аудитории. Всем студентам дали не относящееся к эксперименту задание, после выполнения которого тем, кто сидел в дальнем конце аудитории, велели для следующего этапа передвинуться на первые ряды (под предлогом того, что компьютеры в дальнем конце якобы не работают). Этих студентов, тесно сидевших на последних рядах, разместили близко к остальным участникам. Когда все расселись, исследователи начали выяснять, насколько сильна в участниках тяга выделиться среди других, – для этого испытуемых попросили представить себе, будто они делают покупки в онлайн-магазине, и выбрать одну из четырех почти одинаковых футболок, отличающихся только одним – цветом эмблемы: на трех видах футболок эмблема была синей разных оттенков, на четвертом виде – оранжевой.

После того как участники выбрали футболки, каждому задали три вопроса о том, как он воспринимает соседей по аудитории: симпатичны ли они ему, комфортно ли ему в их обществе, схож ли он с ними. Студенты, которые в начале эксперимента просторно сидели в передней части аудитории и к которым присоединились «переселенные», отзывались о соседях более негативно, чем студенты, скученно сидевшие в дальней части аудитории и потом пересевшие в более свободное пространство. Противоположная реакция пересевших очень интересна: они перешли с места на место, и у них не было чувства, будто в их пространство вторглись посторонние, поэтому они испытывали более добрые чувства к соседям.

Студенты, изначально сидевшие в передней части аудитории и не менявшие места, выбирали футболку с оранжевой эмблемой чаще тех, кто сидел скученно: они были недовольны, что их пространство нарушено посторонними, и потому выбирали футболку, непохожую на другие. «Переселенные» же участники демонстрировали обратное: когда они сидели вместе с соседями, а не отдельно, им меньше хотелось иметь непохожую на другие футболку. Эти результаты показывают, что участники хотели настаивать на своей индивидуальности в толпе только тогда, когда их личное пространство было нарушено другими людьми. Эксперимент проводился в Гонконге и был связан скорее с исследованием поведения потребителей, чем личностных качеств. Его результаты справедливы только в тех случаях, когда испытуемый считает свое личное пространство нарушенным.

Похожие результаты были достигнуты и во втором эксперименте, в котором испытуемые (считавшие, будто участвуют в маркетинговом исследовании) были разделены на две группы: одним было позволено сесть, где им хотелось, другим было указано конкретное место. В обеих группах часть испытуемых сидела скученно, часть свободно. Как и в первом опыте, участников просили представить себе, будто они совершают покупки онлайн, и показывали им четыре изображения – на этот раз кофейные чашки: три схожие и одна отличающаяся. В группе участников, которым принудительно указали место, сидевшие скученно выбирали отличающуюся чашку чаще, чем сидевшие свободно. Обратное происходило среди тех, кто выбирал место по своему желанию: ближе к другим они садились добровольно и потому испытывали потребность отстаивать собственную индивидуальность не тогда, когда сидели скученно, а когда сидели вдалеке друг от друга.

Такой исход предполагает, что потребительская стратегия покупателей может зависеть от ситуации: когда покупатель добровольно вошел в толпу, он будет вести себя одним образом, а если он войдет в относительно пустое пространство, которое потом заполнится толпой, его поведение будет другим. Представьте себе, что идете на крупную распродажу: люди, которые стоят в очереди и ждут открытия магазина, обычно знают, что в магазине будет тесно. В этом случае они вряд ли сочтут свое личное пространство нарушенным и, скорее всего, станут равноправно с прочими покупателями приобретать те же товары, будь то уцененные вещи или новые смартфоны. Если же покупатель входит в пустой магазин, а следом неожиданно появляется группа людей и начинает толпиться у той же полки с товаром, то покупатель, вполне вероятно, уйдет в другой магазин: он сочтет, что его пространство нарушено, и захочет утвердиться в собственной индивидуальности.

Желание подчеркнуть индивидуальность бывает очевидным и в других ситуациях – например, когда некто высказывает мнение, отличающееся от общего. Было бы интересно посмотреть, что случается, например, в зале совещаний какой-нибудь фирмы, если коллеги сидят слишком близко друг к другу и каждый считает свое личное пространство нарушенным. Результаты экспериментов подсказывают, что в некоторых случаях коллеги будут расходиться во мнениях: каждый будет высказывать свое собственное и даже голосовать не так, как другие.

Личное пространство для нас психологически важно настолько, что даже программисты и инженеры, создающие роботов-помощников, используют психологические данные, чтобы улучшить их работу, ведь роботу важно иметь хорошие манеры. Когда мы представляем себе роботов-портье, гидов, секретарей или помощников по уходу за престарелыми, мы ожидаем, что они будут соответствовать нашим привычкам и уважительно вписываться в культурные традиции вроде ненарушения личного расстояния{87}. Персональное пространство нам нужно всегда – даже в тех случаях, когда к нему приближается всего лишь робот.