У Тацуи не было времени разбираться с надменным отношением противника.

— Ранее вы заявили, что все, кто служат Семье Йоцуба, желают, чтобы Миюки стала следующей главой Семьи Йоцуба. Разве это справедливо по отношению к другим кандидатам? — Чтобы больше не позволить Миюки подвергаться направленному к нему негативу, Тацуя должен был непрерывно атаковать, вынуждая оппонента отступать, не позволяя Миюки вмешиваться. — Полагаю, наша тетя ещё не выбрала преемника, если только вы не посвящены в её решение?

Умный и способный джентльмен в рассвете сил, похожий больше на адвоката, чем на дворецкого, был настолько ошеломлен вопросом шестнадцатилетнего юноши, что потерял дар речи.

— Если она приняла решение, тогда мне нужно немедленно начать приготовления для Миюки. Сегодня прекрасная возможность, поэтому я был бы очень признателен, если бы вы это подтвердили. — Тацуя говорил идеально ровно, не повышая голос.

— ...Мая-сама ещё не приняла решение, — ответил Аоки, на нем было страдальческое выражение лица.

Тацуя намеренно расширил глаза, чтобы выразить удивление:

— Поразительно! Четвертый дворецкий Семьи Йоцуба фактически перешел на личные желания под видом указания Семьи к кандидатам на роль преемника? Если так, тогда кто здесь нарушает правила Дома?

Когда Аоки с совершенно красным лицом яростно на него посмотрел, Тацуя притворился, что вздохнул. Решив, что позиция Аоки теперь несостоятельна, Тацуя приготовился уходить с победоносным выражением.

К сожалению, он оказался слишком наивен.

— ...Это не предположение. Так как мы все служим Семье Йоцуба, это единое чувство, которым мы все обладаем. Хотя мы не можем этого видеть, пока мы стремимся к одной цели, мы все на одной волне, — это было поддельное оправдание, не имеющее никакого отношения ни к теории, ни к логике. Тем не менее, противник подготовил запретный яд для последнего удара. — Ты не более чем бессердечный, фальшивый волшебник. Ты не сможешь понять.

В ту секунду, когда Аоки выплюнул эти злонамеренные слова, стены внезапно покрылись морозом.

Кондиционеры бросились в перегрузку, пытаясь восстановить стремительно падающую температуру.

Вокруг ног Миюки собрались вихри холодного воздуха.

Однако как только Тацуя протянул палец левой руки и, в сопровождении звука перемотки на высокой скорости кассетного плеера (галлюцинации, которую могут услышать люди, чувствительные к магии), холодный воздух исчез.

Лицо Миюки изменилось от сердитого красного до зеленого, затем полностью побледнело. Тацуя одной рукой притянул её к груди, затем посмотрел холодным, режущим, как лезвие, взглядом на Аоки.

— Этого «бессердечного фальшивого волшебника» создала моя мать, старшая сестра текущей главы Семьи Йоцуба — Йоцубы Маи, та, которую называли Йоцуба, и теперь называют Шиба Мия. С помощью запретной Несистемной магии «Вмешательство в конструкцию психики», она отформатировала зону головного мозга, отвечающую за сильные эмоции и инсталлировала туда эмулятор зоны расчёта магии, создав тем самым искусственного волшебника. Этот эксперимент разработала Йоцуба Мая, недавно ставшая главой семьи Йоцуба, а Шиба Мия провела его на своём шестилетнем сыне, у которого не было магических способностей. Другими словами, считать меня «фальшивым», значит то же самое, что назвать цель эксперимента, который провела текущая глава Семьи Йоцуба и её старшая сестра, подделкой. Я уверен, вы осознаете последствия?

Тацуя нежно держал любимую маленькую сестренку, которая сейчас плакала на его груди. С другой стороны, он продолжал безжалостно атаковать Аоки, который был ответственен за её текущее состояние.

— ...

— Тацуя, прекрати, — отец Тацуи, Шиба Тацуро, до этого молчавший, прикрыл неподвижного Аоки, который испугался и ничего не говорил, и шагнул вперед, чтобы остановить Тацую, — не говори плохо о своей матери.

Но его слова не относились к теме разговора.

Скорее всего, он это сделал, чтобы избежать раздражения главного дома и защитить самого себя.

Эту корпорацию тайно финансировала семья Йоцуба, поэтому даже если он и был главным акционером благодаря акциям его умершей жены, настоящая власть оставалась в руках семьи Йоцуба, так что неудивительно, что он говорит мягко, когда они рядом, но...

Тацуя почти рассмеялся.

— Тацуя, я понимаю, почему ты ненавидишь мать...

И этот отец даже не может прочесть выражение Тацуи.

Тацуя и впрямь считал, что ради всеобщего душевного здоровья лучше всего будет уйти как можно скорее.