— По моим сведениям, — сказал Шишкин, — Фогель сопровождал Прайора до контрольного пункта, а затем молодого человека освободили.

— Возможно, что Фогель спорит с Прайором о своем адвокатском гонораре, — сказал я с улыбкой. — Это может протянуться несколько месяцев.

Шишкин расхохотался и сказал:

— Уступаю вам, как юристу. Вам, без сомнения, не раз приходилось сталкиваться с такими вещами.

Приняв менее официальный вид, Шишкин сказал, что ему было приятно познакомиться со мной и что мне следовало бы играть более активную роль в государственных делах. «Хорошо иметь дело с умными людьми», — сказал он.

Вдруг мы услышали с нашего конца моста крик: «Прайора освободили!» Было 8 часов 45 минут. Я подал знак Уилкинсону. Он вынул официального вида документ и скрепил его своей подписью. (Тем временем оба заключенных были опознаны встречавшими, которые начали дружески махать им руками.) По знаку, поданному Шишкиным и мной, Пауэрс и Абель вышли вперед со своими мешками и переступили через разграничительную линию. Они не взглянули друг на друга. Пауэрс воскликнул: «О, как я рад тебя видеть!» — и схватил своего старого товарища за руку. Они направились к нашему концу моста.

Абель задержался. Он попросил Уилкинсона дать ему официальный документ о помиловании, сказав:

— Я буду хранить его как своего рода диплом.

Затем, положив свой мешок, он протянул мне руку и сказал:

— Прощайте, Джим!

Я ответил:

— Всего хорошего, Рудольф.

Шишкин стоял в стороне, затем он подал мне руку и спросил:

— Надолго вы с Пауэрсом останетесь в Берлине?

Я пожал плечами и, подумав о предстоящем нам путешествии через «коридор», ответил:

— Думаю, что мы имеем право отдохнуть тут пару дней, как вы считаете?

— Конечно, — улыбнулся он. — Прощайте, всего вам хорошего.

Мы расстались.

В августе 1962 года на пограничный пункт «Фридрихш-трассе» прибыл советский курьер и спросил представителя американской миссии. Он передал ему предназначавшиеся для меня конверт и пакет, на которых был указан мой нью-йоркский адрес. В приложенном к пакету письме говорилось:

«Дорогой Джим!

Хотя я не коллекционер старых книг и не юрист, я пола-

гаю, что две старые, изданные в XVI веке книга по вопросам права, которые мне удалось найти, достаточно редки, чтобы явиться ценным дополнением к вашей коллекции. Примите их, пожалуйста, в знак признательности за все, что вы для меня сделали.

Надеюсь, что ваше здоровье не пострадает от чрезмерной загруженности работой.

Искренне ваш Рудольф».

В пакете были два редких издания XVI века: «Комментарии к кодексу Юстиниана» на латинском языке, в веленевых переплетах.

Дело Абеля было закончено.

«Белый дом,

Вашингтон,

12 марта 1962 года

Уважаемый г-н Донован!

В настоящее время вы уже знаете о решении по делу Фрэнсиса Гарри Пауэрса. Для вас оно должно явиться источником глубокого удовлетворения, и я хочу, чтобы вы знали, что я считаю возвращение г-на Пауэрса и результаты пересмотра его дела ценными с точки зрения национальных интересов.

Насколько мне известно, переговоры, которые вы взяли на себя после того, как дипломатические каналы оказались бесполезными, являются единственными в своем роде, и вы вели их с величайшим умением и мужеством. Освобождение помимо Пауэрса Фредерика Л. Прайора и перспектива возможных переговоров относительно Марвина В. Макинена могли стать возможными только в результате исключительно умелых ваших действий.

Я хочу поблагодарить вас за оказанные вами услуги.

С наилучшими пожеланиями.

Искренне ваш (подпись)

Кеннеди

Г-ну Джеймсу Б. Доновану, «Уоттерс энд Донован»,

161, Уильям-стрит, Нью-Йорк, шт. Нью-Йорк