– Только потому, что префект Толий увел Гросекса из твоего кабинета. Подобного оскорбления ты, конечно, вынести не смог.

Именно. До чего же я глуп! Я ни в чем не испытывал нужды. У меня не было никаких обязательств. И вот теперь я разыскиваю статую весом в две тонны и супругу убиенного скульптора. Никто, кроме меня, не виноват, что я оказался втянутым в расследование убийства Толия Зеленоглазого и вынужден, ко всему прочему, иметь дело с его вечно находящейся подшофе дочуркой.

– Но уж к Куэн я никакого отношения не имею! – возмутился я. – Это ты её на меня свалила. Ну и что же такого с ней сделал хозяин таверны?

Макри предпочла не вдаваться в подробности, хотя и считала, что поджог “Кабаньей головы” и смерть оскорбителя (как побочный продукт пожара) – достойная месть. Она выразила надежду, что мы сможем уберечь Куэн от опасности до тех пор, пока ей на помощь не придут более влиятельные подруги из Ассоциации благородных дам. Благородные и богатые дамы, по мнению Макри, непременно должны были снабдить несчастную поджигательницу и убийцу деньгами, дабы та смогла начать новую жизнь в новом месте.

Когда Макри уже собралась уходить, проснулась Сулания. Макри как раз завернулась в широкий плащ, который её обязывают носит в колледже, – кольчужное бикини слишком отвлекает от науки юных студентов и умудренных жизнью профессоров. А в деканате ей даже заявили, что мужская туника, которую предпочитает носить Макри, слишком короткая и неприлично открывает ноги.

– И что такое с ними творится? – жаловалась на судьбу Макри, укутываясь в плащ. – Не одно, так другое. Теперь вот я вынуждена сидеть в заднем ряду, спеленатая, как мумия, потому только, что они не могут сосредоточиться на занятиях.

Сулания протерла глаза и попросила выпить. Я налил ей воды. Если она желает упиться до смерти – её дело, но мне необходимо продержать её трезвой, пока она не сообщит подробности дела. Сулания выпила воду, проявляя не больше энтузиазма, чем мог бы проявить в подобных обстоятельствах я. Потом она вскочила, дико уставилась на Макри и закричала, указывая пальцем на вышитый кошель:

– Где вы это взяли?

– Сняла его с человека, которого я убила.

– Это кошель моего отца, – заявила Сулания. – На нем вышито его имя.

Я взял у Макри кошель и действительно обнаружил имя Талия Зеленоглазого, вышитое крошечными буквами на тайном языке, употребляемом обычно для записи заклинаний. Мне следовало бы обнаружить это раньше, хотя в свое оправдание могу сказать, что буквы действительно очень маленькие и хорошо скрыты в узоре.

Сулания пришла в крайнее возбуждение. Я – в полное недоумение. Какая связь между двумя негодяями, которые, зайдя в таверну, вознамерились меня убить, и придворным магом Талием Зеленоглазым?

Я попросил Макри оставить мне кошель, она возражать не стала.

Куэн по-прежнему дрыхла в моей постели. Ладно, пускай спит. Пока. Но как только стемнеет, ей придется отправиться в комнату Макри и подыскать себе местечко там. Я никому не отдаю на время свою постель. И, тем более, ни с кем её не делю.

Сулания тем временем рассказала мне, что у Талия постоянно возникали денежные проблемы. При дворе он играл ничтожную роль, постоянно пребывая в тени других, более одаренных магов. И даже его основное занятие – составление гороскопов для мелкой знати – постепенно перестало приносить доход. Жизнь в Тамлине дорогая, Талию приходилось много тратить, чтобы содержать свою виллу. В общем, он влез в серьезные долги.

– Папа не знал, куда обратиться. Ну и, в конце концов, он обратился к “диву”.

“Диво” позволяло ему забыть о проблемах, но проблемы все равно становились все острее. Заказов становилось все меньше, долги росли. Талий же пристрастился к наркотикам настолько, что не мог даже пойти во дворец, предварительно не накачавшись “дивом”. В результате, он приходил во дворец в таком состоянии, что составлять гороскопы просто не мог. Замкнутый круг.

– Через некоторое время наркотики полностью овладели отцом.

Я подумал, что примерно тогда же алкоголь полностью овладел Суланией. Когда соседи начали шептаться по поводу Талия, у неё не было моральных сил выйти на улицу, предварительно хорошенько не подкрепившись.

Несмотря на состояние, в котором постоянно находился Талий, вход во дворец ему никогда не запрещали, из чего можно заключить, что он проносил за стены дворца нечто весьма ценное. Принц Фризен-Акан уже имел серьезные неприятности из-за своего пристрастия к “диву”.

– Итак, вы полагаете, что ваш отец был убит за то, что не смог расплатиться с поставщиком?

– Скорее всего. Ведь вы тоже так считаете. Или нет?

Имени поставщика “дива” она не знала. Поскольку Талий был убит стрелой, выпущенной из арбалета, я спросил Суланию о Сарине Беспощадной, но это имя не говорило ей ничего. Описание внешности Сарины тоже не помогло делу. Алкоголь стер в её памяти несколько последних месяцев, и сейчас она была не в состоянии толком вспомнить, что происходило вокруг.

Печально глядя на небольшой кошель, она проговорила:

– Папа так любил его… Всегда держал под рукой… А у вас вина случайно не найдется?