Теперь он уже сидел, и сидел как-то необычно. Создавалось впечатление, что находящаяся рядом с ним женщина его поддерживает. Вначале я подумал, что передо мной ещё один любитель “дива”, но голос его был ясным и твердым, совсем не таким, как у наркомана.

– Вы хотите знать, что я хочу? Прежде всего я желаю побеседовать с дамой. О Гросексе, бывшем ученике её недавно оставившего наш мир супруга Дрантаакса. Указанный Гросекс в настоящее время страдает в темнице, ожидая суда быстрого и неправедного, после которого последует его казнь. Поговорив с дамой, я хотел бы перекинуться парой слов с вами, чтобы уяснить, по какому праву ваши монахи преследуют меня по всему городу, обыскивают мое жилище и нападают на меня в темных закоулках.

Из дома вышли ещё несколько монахов и с угрожающим видом расположились за спиной своего предводителя. Меня очень интересовало, сколько их осталось в доме. Я уже успел израсходовать Снотворное заклинание и теперь не знал, со сколькими монахами-воинами мы с Макри сможем разделаться.

Иксиал начал было говорить, но тут же замолк, издав какой-то непонятный хрип. Лицо его исказилось. Складывалось впечатление, что Ясновидец не может справиться с одолевающей его болью. Монахи с тревогой смотрели на своего настоятеля. Иксиал начал валиться вперед, но Калия не дала ему упасть. Удерживая Ясновидца в сидячем положении, Калия извлекла из сумки флакон и стала смачивать его губы какой-то жидкостью. Остальные монахи стояли с тупым видом, не зная, как поступить. Все служители культа были очень молоды, и страдания настоятеля, видимо, повергли их в глубочайшее уныние. Я выступил вперед, отодвинув монахов в сторону:

– Что с ним?

Калия подняла на меня полные отчаяния и тоски глаза. Никто не пытался мне помешать, когда я, взяв у одного из монахов свечу, откинул прикрывающее его ноги одеяло. Передо мной предстало воистину ужасное зрелище. На ногах были множественные переломы, некоторые кости смещены. На переломы наложены самодельные стянутые тряпьем шины. Места, не скрытые шинами и тряпьем, залиты кровью. Раны почернели и выглядели отвратительно. Если гангрена ещё не началась, то она уже бродила где-то неподалеку. По моему мнению, жить Ясновидцу оставалось двадцать четыре часа. А может, и того меньше.

– Мы ждем целителей, – сказала Калия дрожащим, лишенным всякой надежды голосом.

Ей, как и мне, было ясно, что никакие целители спасти Иксиала не смогут. Его ноги были изувечены настолько, что он жил, по моему мнению, лишь благодаря своей воле и тем физическим упражнениям, которыми истязал тело всю жизнь. Имея такие травмы, большинство людей уже давно перестали бы цепляться за жизнь.

– Что произошло?

Калия не ответила. Я посмотрел на Иксиала, и тот на миг открыл глаза. Некоторое время Ясновидец боролся с болью, но затем его голова бессильно поникла, и он потерял сознание.

Окна дома осветились – это прибыли целители. Вскоре в саду появились две женщины с зелеными парусиновыми сумками в руках. В таких сумках обычно носят лекарства. Вслед за женщинами в сад вышел мужчина в широком развевающемся балахоне. Аптекарша, травница и целитель. Успеха им!

Я отошел в тень кустов – туда, где скрывалась Макри. Целители приступили к осмотру, монахи встали вокруг них кольцом.

– Никаких шансов, – пробормотал я. – Для экономии времени им следовало бы сразу пригласить гробовщика.

Макри страшно устала от монахов. Всего несколько часов назад они следовали за нами по всему городу, теперь же они настолько обеспокоены здоровьем своего настоятеля, что им совершенно не до нас.

– Мне необходимо поговорить с Калией вне зависимости от того, умирает настоятель или нет. Я здесь лишь за тем, чтобы помочь Гросексу.

Для удобства целителей монахи зажгли масляные лампы. Калия отошла в сторону и стала в тень. Монахи не обращали на неё никакого внимания.

– Похоже, она не настроена на беседу, – заметила Макри.

– Это меня никогда не волнует.

– Может, ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?

– Да. В присутствии другой женщины она, возможно, будет чувствовать себя свободнее.

– Даже если у этой женщины уши остроконечные, как у орка?

– Я, как мне кажется, ничего подобного о тебе никогда не говорил.

Обойдя по широкой дуге монахов и целителей, мы подошли к Калии.

– Мне надо с вами побеседовать, – сказал я.

– Только не сейчас, – ответила она.

Теперь я увидел, что Калия справедливо заслужила звание первой красотки округа Двенадцати морей. Увидел я и то, что она переживает сильнейший стресс. И неудивительно. Ведь совсем недавно эта женщина потеряла мужа. Впрочем, у меня создалось впечатление, что страдает она не от этого.

– Дело не терпит отлагательства. Если вы, конечно, не хотите, чтобы Гросекса повесили.

– Гросекса? Повесили? – резко вздернув голову, спросила она. – Но с какой стати?

– За убийство Дрантаакса, естественно.

– Но это полная чушь! Он не убивал Дрантаакса.

– Вы утверждали совсем иное, увидев Гросекса над телом супруга. Мне говорили, будто вы кричали, что именно он зарезал его.

– У меня тогда помутился разум, – небрежно отмахнувшись от меня, сказала Калия. – И тогда мне показалось, что никто, кроме Гросекса, этого сделать не мог. Теперь же я уверена, что Гросекс не виноват. Он очень любил Дрантаакса.