— Что такое?

— Разве сагиб забыл? или разве только мы, черные, видим богов?

— У меня был жар. — Финдлейсон продолжал с тревогой глядеть на воду. — Мне казалось, что остров наполнился какими-то людьми и животными, которые ведут между собой разговоры, но я ничего не помню. Теперь, пожалуй, лодка могла бы проехать по реке.

— Ого! Значит, это правда. «Когда Брама перестанет грезить, боги умрут». Теперь я знаю, что это значит. Один раз гуру сказал мне что-то такое, но тогда я не понял. Теперь я понимаю.

— Что такое? — спросил Финдлейсон, взглянув на него через плечо.

Перу продолжал, как будто говорил сам с собой:

— Шесть, семь, десять муссонов тому назад, я стоял на вахте на «Ревале», большом компанейском корабле, и начался сильный тифон, вздымавший зеленые и черные волны. Я крепко держался за перила, и меня беспрестанно обливало водой. Тогда я стал думать о богах, о тех, которых мы видели сегодня ночью. — Он с любопытством посмотрел на Финдлейсона, стоявшего к нему спиной, но белолицый человек продолжал смотреть на реку. — Да, я думал о тех, кого мы видели сегодня ночью, и я просил их защитить меня. И пока я молился, продолжая глядеть вперед, налетела громадная волна, подхватила меня и бросила на кольцо большого черного якоря, а «Реваль» поднялся высоко высоко, наклонившись на левую сторону, и вода ушла из под его носа; а я лежал на животе и смотрел вниз в бездонную глубину; я был на волос от гибели и в то же время думал: если я перестану держаться, я умру и не увижу никогда больше ни «Реваля», ни своего места в кухне, где варится рис, ни Бомбея, ни Калькуты, ни Лондона. Почему я знаю, говорил я самому себе, что те боги, которым я молюсь, в самом деле существуют? — Только что я это подумал, как «Реваль» опустил свой нос, точно большой молот, и вода залила его и снесла меня назад на бак, перенесла через бак, и я сильно ударился спиной о загородку машинного отделения: но я не умер и увидел, что боги есть. Они очень добры к живущим людям, ну, а после смерти… Они сами высказались сегодня. За то, как только я приду в деревню, я поколочу гуру, зачем он говорит загадками, когда ничего нет загадочного. Когда Брама перестанет грезить, боги исчезнуть.

— Посмотрите на реку. Свет слепит мне глаза. Виднеется там дымок?

Перу застенил глаза рукою.

— Он умный и проворный человек, Гичкок сагиб, он не решился ехать в лодке. Он взял паровой катер Рао сагиба и едет искать нас. Я всегда говорил, что нам надобно около моста держать свой собственный паровой катер.

Земли Рао Бараон находились в десяти милях от моста. Финдлейсон и Гичкок проводили значительную часть своего короткого свободного времени, играя на билльярде и охотясь на черных оленей с этим молодым человеком. Его в течение пяти или шести лет воспитывал англичанин-гувернер, любитель всякого рода спорта, и теперь он щедрою рукою тратил доходы, которые индийское правительство скопило ему за время его малолетства. Паровой катер с поручнями накладного серебра, с полосатым шелковым тентом и палубами черного дерева был его новой игрушкой, которую Финдлейсон сильно раскритиковал, когда Рао приезжал осматривать мост.

— Какое счастье, — прошептал Фнндлейсон, но он все таки сильно беспокоился, что ему скажут насчет моста.

Блестящая труба катера, синяя с белыми полосами, быстро двигалась вниз по реке. Они увидели Гичкока, который стоял на носу, держа в руках бинокль, и был необычайно бледен. Перу громко закричал, и катер повернул к острову.

Рао сагиб в охотничьем костюме и чалме всех цветов радуги сделал им знак рукой, а Гичкок крикнул приветствие, но он не успел ничего сказать, так как первый вопрос Финдлейсона был о мосте.

— Все благополучно! Право, я думал, что никогда больше не увижу вас, Фнндлейсон. Вас унесло по течению за семь миль. Да, ни одного камня не вырвало ни откуда; но как вы себя чувствуете? Я попросил Рао сагиба одолжить его катер, а он был так добр, что сам поехал. Скачите сюда!

— Э, Финдлейсон, вы живы и здоровы, не правда ли? Э? Такого бедствия, как в прошлую ночь, никогда не бывало, э? Мой дворец весь промок, как чорт, и жатва на моих полях вся уничтожена. Вы поведете его назад, Гичкок? Я не умею управлять машинами. Вы промокли? Вы прозябли, Финдлейсон? У меня есть здесь закусочка, выпейте хороший глоток вина.

— Бесконечно благодарен, Рао сагиб. Мне кажется, вы спасли мне жизнь. Как мог Гичкок?..

— Ого! Он страх как волновался. Он приехал ко мне и разбудил меня, когда я был в объятиях Морфуса. Я очень встревожился, Финдлейсон, и потому тоже поехал. Мой главный жрец сердится на меня. Поедем поскорей, мистер Гичкок. В три четверти первого я должен быть в храме, где мы освящаем какого-то нового идола. Если бы не это, я попросил бы вас провести весь день со мной. Чертовски скучны все эти религиозные церемонии, Финдлейсон, э?

Перу, которого команда катера отлично знала, взялся за руль и сильною рукою вел катер против течения. Но в это время он мысленно держал в руке полурассученый конец веревки и колотил им по спине своего гуру.